Когда наступает тихонечко ночь,
Зашторят ресницы свет глаз,
Как чёрная кошка подкравшись,
точь-в-точь,
Мой сон начинает рассказ...
Не снятся мне страны заморские,
Не снятся чужие моря.
А небо лишь синее с проседью
И крымские наши края.
Мне снится фонтан-сельсебиль,
И солнце на волнах прибоя,
Большой долгоруковский шпиль
И голос суровых наших ветров,
Похожий на пение гобоя.
Мне снится и чудится часто во сне:
Под Чёрным морем из виду
Сокрыто от всех на илистом дне
Наследие тайн Атлантиды.
Рассказчик неведомый тихо шепнёт:
Смотри, вон по этой аллее,
Атлантов вела в их последний поход
Царица, что нет красивее,
Царица земель этих, гор, этих вод,
Суровая мать Антинея.
И, словно в мгновение -
крымская степь,
Но что же я вижу? Там слон?!
С огромной мерцаюшей сорванной цепью.
А рядом, со свитком... Платон.
Он взглядом задумчивым смотрит туда,
Где виден едва Чатыр-даг,
Я взглядом ловлю, а там - города!
И призрачный архипелаг!
Ведь знал же мудрец и писал он о том,
Покоясь в пучине Тавриды,
От Тарханкута до пляжей Херсона,
Брега золотой Атлантиды!
Но голос во сне, словно ветер степной,
Прошепчет легонечко "тише".
Прекрасный мой Крым,
Сколько тайн ты хранишь
Под синей небесною крышей?
Мне снятся руины былых городов,
Мне снятся отважные скифы.
Мне снятся сокрытые тайны веков,
Мне снятся легенды и мифы.
10.02.24