Спустилась ночь. Деревья дремлют,
Лишь кони фыркают в лугу,
Привыкнув к вечному кочевью,
И в дождь, и в снежную пургу.
Вот, наконец, стих шумный табор,
И ночь присела у костра,
Дрожа, как тень берёз в сентябрь,
Душой погреться до утра.
Как тихо, грустно в целом свете.
Звезда скатилась за горой.
Цыган, что видел всё на свете,
Седой качая головой,
Сказал негромко: – Эх, ромалэ,
Когда-то, мы, летя как птицы,
Несли зарю на крыльях ало,
Чтоб неба глубиной напиться.
Наш предок, Сокол непокорный,
Был молод и хорош собой.
Но глаз его, как полночь, чёрный,
Порой туманился тоской:
Красавица, что всех милее,
Любовь его – с крыла пила.
Чем он любил её сильнее –
Тем строже были удила.
Увидев клетку золотую,
Спустилась стая вниз с небес,
И Сокол силился, впустую,
Их удержать. Но… злата блеск
Птиц ослепил, лишив рассудка:
Браслеты, серьги, звон монет…
У милой в золоте вся грудка,
И до него ей дела нет.
А Сокол, вкруг своей подруги,
Метался, звал с собою в высь.
Он знал – не вынести разлуки,
И… бросился с обрыва вниз.
О, золота огонь холодный,
Прельщавший слабые сердца,
Он не даёт дышать свободно –
Вниз тянет крылья, без конца.
Глядели в небо ротозеи,
Как птицы силились лететь.
Но бусы вниз клонили шеи
И не давали в высь глядеть.
С тех пор цыгане не летают –
Их тянет золото к земле,
И крылья им не помогают,
А прошлое – огонь в золе.
Но, в миг, когда над головами
Заплачут в небе журавли –
Рыданьем скрипки… не словами,
Печаль их скажет о любви.
Молчат ромалэ. Лишь, вздыхая,
Гуляет ветер в камыше…
И, знает только ночь глухая –
Былого не вернуть уже.
10 февраля 2024 г.