в этой давней пропасти
солёное озеро невозможно вон валяется,
и собирались морщины искать лица рыб
просроченным сроком слой за слоем,
сумерки задевали день
то ли скомкано,
то ли неряшливо,
тыльной стороной шелестя кожей…
от того не справедлива осанка к оси Луны,
на дно илистым утопленником волну насадит,
сгуститель суеверной харизмы
загремит на костях мясом,
где кровь беззащитна и гола,
а добившись потерь, в ячею завернулась…
пуленепромокаемый выстрел холост
и рану окна забинтовал стеклом,
зрение занялось высматриванием,
лунная кошка в опасности,
особым кошачьим чутьём
умывается бронированной фольгой,
вбегает в землю,
как на небо
почувствовать скопление свинцовой усталости,
и я не прячу чувств к ней,
разоряю внутренний сейф переживаний…
а в синтетических часах постель,
и лежать стрелкам
пока песок путь света проделает засветло,
куда угнаться прищуру,
как того требует тесный инстинкт лунной кошки,
Луна смотрит сквозь, –
такие глаза были лишь раз у неволи…
лунная кошка не ловит рыб,
рыбой может быть дельфин,
а дельфин брат обратной стороной воды,
а если он слеп,
она надевает на каждый день кончики пальцев,
рисует Луну в его глазах
и движется слишком быстро,
ни так, как темнота в его зрачках.