Есть самородок, друг он мой. Сошёлся с ним не
вдруг, не сразу. Был незаметен долго глазу.
В саду у Грина. Август, зной.
В гостях в Алупке у него читал стихи, и пил вино!
1
Не унять тоску шампанским, не унять весельем грусть...
Стану жить я по-цыгански, и не скоро в дом вернусь.
Ничего и мне не надо, кроме воли и стремян,
Потому душа так рада встретить таборных цыган.
Встретить солнышко-владыку, в травы терпкие упасть,
Стать не здешним и великим, в пыльном мареве пропасть.
Полюбить иную местность, запах ночи и степей,
Где цыгане, как известно, знать не знали королей.
Шаваро, бери гитару. Я хочу иначе жить...
Научи, Ромэла старый, мир по-вашему любить...
2
На весах пустые чаши, рядом гири...Время ждёт.
А цыган поёт и пляшет, ничего не признаёт.
Никому он не подвластен. Хлещет плеть, свистит аркан.
Горячи людские страсти-дело страстное цыган.
Вот и пляшет этот некто, тайна пляски не про нас...
И кружатся в стиле ретро яркий ситец и атлас.
Серьги, юбки, кастаньеты, ночь без края, дым костра.
И опять в душе поэта грусть щемяща и остра.
Не с того ли тянет в поле на свободу без завес?
Если воля-дайте волю, но до самых до небес...
3
Эх, гуляй разгульный ветер, прижимай к земле ковыль.
Отчего я не заметил, что давно, давно бобыль...
Так кружи меня цыганка, расколдуй мою печаль.
Коль гулянка, так гулянка, ничего душе не жаль.
Научусь я на гитаре исполнять степной мотив,
В грязь лицом я не ударю, что доныне холостой!
Я такой сегодня шалый-никакой преграды нет.
Мне так часто не хватало звука струн и кастаньет.
Пусть гудит струна упруго, ночь монистами звенит.
Что мы значим друг без друга? Нам судьба не говорит...
4
Никакой вокруг кудесник не предскажет нам судьбу...
Надевай на шею крестик, в ухо-звонкую серьгу.
И опять мы снова вместе, пляс и песни до утра.
Ах, как стонет сердце ,если песня плачет у костра.
А вокруг ковыль да клевер, и коня весёлый скок-
Пусть на юг или на север, пусть на запад и восток...
Отродясь цыган не любит в чистом поле колею...
Он напрасно не погубит жизнь чужую и свою.
Он отдаст последний грошик, пополам разделит хлеб.
За измену честный ножик будет волею судеб.
Родовое, родовое...Отчего ж и мне близки
Это поле вековое да излучина реки...
5
Говорят цыган не может без коня прожить ни дня.
Что ты знаешь, подорожник, что скрываешь от меня?
Без коня не та сноровка и не та, пожалуй, стать...
Ах, судьба,судьба-верёвка, трудно узел развязать.
А ночное небо звёздно, ужин долог, даль тиха.
Никогда, поэт, не поздно видеть вечность сквозь века.
А зола картошкой пахнет...И костёр уже потух.
Колокольчик где-то звякнет, уточнит часы петух.
Метеор пространно чиркнет, дальний поезд прогудит.
А цыган к земле приникнет, и расплачется навзрыд.
И плывёт, плывёт прапамять между небом и землёй...
Как, земля, тебя оставить коль без неба сам не свой.
Что ты знаешь, подорожник, что скрываешь? Мне ответь.
От себя душа не может отделить ни высь, ни твердь.
6
Нынче табор не прокормит ни себя, ни лошадей...
Но цыган совсем не ёрник, и отнюдь не лиходей.
Смуглым телом движет сила неизбывная в крови-
Быть свободным и красивым, и охочим до любви.
С малых лет хранит он святость: лучше выпросить кусок,
Чем ударить твёрдым в мякоть, или в смертное, в висок.
Время всё перемешало, а талана ни на гран...
Вот и встретишь на вокзалах удивительных цыган.
Не скупись на рубль бумажный, пусть и некогда тебе.
Но порой бывает важно что-то знать и о себе.
Неприметная колдовка свой проявит древний труд...
Не кричи , родимый, громко-все по-разному живут.
7
Как и все хочу удачи полной мерой-не во сне...
И верчусь, я незадачлив, словно белка в колесе.
И опять беру гитару-сгладить сердца маяту.
Не даётся счастье даром и признанье налету.
Головой не бьюсь о стенку, но привычке вопреки,
Не в расчёте на нетленку сохраню черновики.
Чтобы юный и весёлый через сотню скажем лет,
Почерпнул своё в них слово начинающий поэт...
Потому не ставлю точку, что-то новое найду,
Чтобы каждый звук и строчка были в чувственном ладу.
8
Но давай, цыган, закурим, постоим, поговорим,
Если Время не обдурит, посоветуемся с ним.
Слышь, в ромэновском театре песни знойные поют,
А степнячки курят "Ватру" и без пенсии живут.
Закурили. Эка напасть-карта режется не в масть...
Но цыган не станет плакать, чтобы духом не пропасть.
Так же тело просит пищи, дети зрелищ и сапог,
И живёт терпеньем нищий, и живёт терпеньем Бог...
И стоим, стоим и курим, ничего не говорим.
Если Время не обдурит, посоветуемся с ним.
9
Мы, цыган, с тобою тёзки, и поверить сможет кто,
Что и я рождён в повозке, и судьба моя-лото.
Был мой предок темно-русым, кучеряв и смуглолик...
Я люблю тебя по-русски, по-цыгански, мой двойник.
Пусть рука перемешала не одну колоду карт,
В жизни всякого хватало, чтоб удариться в азарт,
Чтобы кинуться с обрыва прямо в реченьку, на дно...
Но судьба меня хранила, и со мною заодно.
Чтоб имел в душе кресало, и напомнил, и не раз,
Что цыган осталось мало, что всё меньше, меньше нас.
Что любовь исчезнет, если пропадут слеза и смех,
Что язык один у песни, что печаль одна на всех.
И на зрение не слабый, вижу всё же поутру,
Как кочует светлый табор по Дону и по Днестру.
10
Если Время не дозналось, доказать сегодня как?
То, что кровь перемешалась по любви, не за пятак.
Если трепетное тело и душа переплелись,
Значит, жизнь ещё хотела от земли подняться ввысь.
Так играй, играй шарманка-антикварный реквизит...
Так пляши, пляши цыганка, если жарко и знобит.
Ах, богиня огневая, озоруй, на то вольна.
Степь не знает кочевая, пополам с водой вина.
А цыган, коль не ворует, конь не станет воду пить.
Если чёрный не целует, будешь светлого любить.
Ах, язычница-цыганка, экзотический наряд...
Ах, играй, играй шарманка всё сначала и подряд.
11
И опять всё таже тема: тебенькует в поле конь...
Погадай и мне Зарема, вот тебе моя ладонь.
Окажи такую малость, ничего не утаи.
Сколько жить ещё осталось, и печалей утолить?
Всем назначена дорога, и у каждого своя.
Быть помощником для Бога обещал кому-то я.
Не насильничал, не грабил, светской пищи не вкусил,
На людей тяжёлый камень под рубахой не носил.
Как и все, и свят и грешен, и во сне и наяву,
Но и тем ещё утешен, что живу ещё, живу.
И себя готовлю к раю, как Писание велит...
Я живу, как понимаю, а душа болит, болит...
12
Не могу я жить иначе, день любой боготворю,
И за редкую удачу этот мир благодарю.
Не виню его дороги, может, где и поспешил.
Говорю всегда о Боге, как никто не говорил.
И смотрю на дивно звёздный сердцу близкий окоём...
Почему живём все розно, и по-разному живём?
Каждый требует свободы, пожирней горячих щей,
И прекраснейшей погоды, и дешёвых калачей...
Но судьба не обещает никому даров и льгот.
Пусть дающий получает, получающий даёт...
Так и я отправлюсь в поле, и пойду межой, межой,
И дорогою доволен, и дорогой не чужой.
13
Где увижу эти росы, без предела эту высь?
Безответные вопросы задаёт порою жизнь.
Никакой вокруг кудесник не подскажет нам судьбу.
Надевай на шею крестик, в ухо звонкую серьгу.
Вот и я на дверь подкову всё ж прибью, не стану ждать,
И найду такое слово, чтоб не плакать, а пылать.
Ко всему с цыганской страстью, по-славянски, от души.
Может, есть и в этом счастье, если ночи хороши...
Если снова за деревней пляшет табор и поёт,
А вдали над полем древним разгорается восход.
И кругом ковыль да клевер, и коня весёлый скок-
Пусть на юг или на север, пусть на запад и восток...
Прим. Цыгане-являются прямыми потомками древних арийцев, пришедших с Севера в
Индию. Из-за жестоких кастовых противоречий в этой стране цыгане были
вынуждены покинуть Индию, и приняв кочевой образ жизни, разошлись по всему
миру...
"Степные мотивы" были подарены мне автором, Анатолием Кирилловичем
Масаловым в первый день приезда к нему за подписью:" Вячеславу Барсукову от согласного автора..." Алупка-Крым 7.08.17 Подпись