Я поставлю будильник, чтоб свой не проспать суицид.
Моя смерть неотступно, как рыжий назойливый кот,
Всё сидит у постели и гладит на сердце рубцы,
Пока ночь в кандидозных созвездьях разинула рот.
Буквой О опускается долу беззубая пасть,
Накрывая всё сущее ужасом вечных пространств.
А мы режемся в карты: у смерти - козырная масть,
У меня - траурная помпезность и злой декаданс.
Разлетаются трупными мухами ночи часы,
И таро разлетаются карты: в разгаре игра.
Мы дойдём до синюшной веревочной той полосы,
Где во веки веков неотпетый кладбищенский мрак.
Поредеет колода, да нынче беда не беда.
Побелеет с рассветом зудящий космический гной.
Прозвенит мой будильник. Я, слабый, отправлюсь туда,
Где навеки не больно, где тление, тьма и покой.