В двадцатых годах двадцать первого века,
Так трудно в себе не убить человека.
Когда брат на брата и сын на отца,
Терзая друг друга, идут до конца.
Замес ради денег, людей в мясорубку,
На темя палач положил уже губку.
Смотри! Как рукой взялся он за рычаг,
Сиди, не робей, ведь остался лишь шаг.
Ведь война не жалеет, война нарывает.
Она всех съедает, она марш играет.
Последние вздохи, окопные блохи.
На небо скорей! Оставаться не смей!
И дерутся безумцы за горстку земли.
А земля говорит: "Вы все дети мои!"
А земля уж полна их костей и в крови,
Там, где око за око, нет места любви.
Громче всех про войну, как всегда, кричит тот,
Кто на эту войну никогда не пойдет.
Пусть солдаты в могилах спокойно все спят,
Их могилы, как старые раны, болят.
Ведь война не жалеет, война нарывает.
Она всех съедает, она марш играет.
Последние вздохи, окопные блохи.
На небо скорей! Оставаться не смей!