Вышел покурить на балкон,
Седьмой этаж, один дома,
Снег хлопьями уходит в наклон,
И соседка на лестнице мне точно малознакома.
Пепел смешался со снежной массой,
Окурок похоронило в холодном огне,
Я скорее тоже был повержен этой заразой,
Не нашел истины ни на дне, ни в вине.
Обезболивающее тоже когда-то кончается,
И лампочка в подъезде от чего-то третий день не горит,
«Сегодня» — он говорит, «ты задыхаешься»,
И рефлексия формирует немой монолит.
Что придавит, прищемит, раздавит,
Порвет и плоть, и кости на куски,
А я смеюсь — удавка на шее давит,
И на руках трепещут волоски.
И все же да, так случается в жизни,
И лампочка сгорела, и ботинок промок,
И замыслы друга все также корыстны,
Ждет он момента, чтобы стиснуть шнурок.
Обезболивающего ни единой таблетки,
И за мелатонином нужно идти два квартала,
А на руках затягиваются кожей отметки,
И вино струйкой падает на дно бокала.
Открыть окно, проветрить комнату,
Отсмотреть отснятое за прошедший ноябрь,
Закурить, прочесть книжку томную,
И попробовать раскурить этот холодный декабрь.
Может если вообразить его пеплом,
Что будет падать в пепельницу с Бродского цитатой,
Его как и пепел, развеет ветром,
И быстрее кончится этот месяц треклятый.