Нам 40 лет,
И мы вообще не умеем сидеть на жопах ровно.
Мы опоздали на баррикады 91-го,
Потом — на штурм Грозного.
Империя рушилась и воскресала,
Лебединое озеро — как трагифарс.
Начало эпохи тупых сериалов,
И гадкое чувство что все уже решили за нас.
Потом те, кто выбрал Пепси
Учили нас жить.
Играть на гитарке в подъезде,
Пока они надстраивали этажи,
Куда ни один социальный лифт не доедет,
На то он и спальный район,
Чтоб ты подох, не зная соседей,
Освободив жилье.
Бессильная злоба сжималась в кулак,
Горящий Беслан, а раньше горящий Белград.
И кто удивится тому, что взрывается в нас,
Тринадцатый год, Майдан, а за ним -
Горящий Донбасс.
И общество смотрит на нас как на фриков:
«Гуманитарщики и добровольцы, смотри-ка»
Сжимаем зубы: «Вторая шутка по акции»,
2022-й, мобилизация.
И снова ползут минивэны, пикапы, КАМАЗы,
Забитые сорокалетними мальчиками.
Эй, вы че там, опять без нас?
А ну подвинулись, неудачники.
Страна сорокалетних стряхивает сон,
И взваливает на плечи город, район, регион,
Форму, снарягу, каски, броники, коптеры,
Потому что это мы были маленькие, и всё хлебалом прощелкали,
Это мы не спасли свою Родину, свой Союз,
«Не умирай пожалуйста, видишь, я не уеду, я остаюсь!»
Я кричал на твоей могиле, что я смогу
Доказать...
А что доказать-то? Кому?
Видишь, Родина моя, я — смог.
Мокрый окоп, от горелки едва уловимый дымок,
Наши сорокалетние девочки,
Даже оставшись одни,
Тоже собрались и всё собрали,
Прислали нам все, что нашли.
Здесь смрадно и сыро,
Окопная правда высверливает мозг.
И только каждый второй вернется, дай Бог.
И мы научились молиться и помнить о Нем,
Как пел Егор:
«Не бывает атеистов в окопах под огнем».
И, наконец, отпускает чувство, сжимающее кулаки,
И не на нем конец жизни и конец строки.
И падают звезды Донбасса,
И мы с ним братаемся в землю его ложась,
Но мы это выбрали сами,
На этот раз никто не решал за нас.
03.02.2024