***
В стародавние времена… (зачеркнуто)
Скоро дел.. (зачеркнуто)
Сказка (усиленно зачеркнуто)
***
Ну так вот, давно ли это было, аль недавно? Правда это, али ложь?. Кто ж вам это расскажет, дорогой мой читатель? Автор сего произведения выкидывает в мусорку уже ни один сломанный карандаш, ища вдохновенье, поэтому на него точно не стоит надеяться. Но поговаривают, что коль мы этого не ведаем, да не знаем, то это вовсе не означает, что этого не существует. Ведь сколько в этом мире ещё неведомых тропок, по которым мы не ходили. Сколько невидимых ниточек, связывающих нас с чудесами. Сколько всего интересного и неопознанного в этой чащобе лесной, что миром мы своим зовём. Кто ж знает…
Тот кто знает, лишь загадочно улыбнётся.
Дорога одна, но Путь у каждого свой.
***
– Там чудеса, там Леший бродит... Аа-а... Больно! – Василий принялся потирать затылок и покосился на Сергея Викторовича.
– Нечего плагиатом заниматься, ты сам не поэт что ли? – спокойно среагировал Сергей Викторович и через паузу продолжил:
Хозяев в суе призовёшь –
Все неприятности соберёшь.
В лес иди с Молитвой,
Внимание не привлекай,
Да защиту себе призывай.
На помощь Богов уповай,
Но и сам не плошай.
– Мы кажется это обсуждали в самом начале. Ты прочитал молитву перед входом?
– Молилась ли ты на но ... – начал ворчать Василий, – Ой. – ещё один подзатыльник.
– Ты слишком много читаешь всякой ерунды. Я же давал тебе книгу. – Под взглядом Сергея Викторовича, Василию захотелось раствориться. Старший конечно был спокоен и не возмутим, но из глаз его в буквальном смысле —лился огонь. Это значило, что какое-то время реагировать и злиться он будет фактически на всё. Василий выдохнул, как будто пытаясь выгнать из себя это липкое чувство страха, вперемешку с собственной никчемностью, но получилось слабо — фактически ничего не получилось. Он выдохнул ещё раз, но уже разочарованно. Сергей Викторович, расценив это по-своему, влепил тому ещё один подзатыльник.
Богам не стоит верить.
Ушли они давно.
Закрыты эти двери...
Справа блеснул красный огонёк и быстро погас.
Сергей Викторович улыбнулся и продолжил:
Но средство есть одно.
Пройти коль сможешь
Путь опять сначала,
Не оглянувшись ты назад,
Увидишь,
Где нарушен ход событий...
Ведь полотно сиё,
Что в Яви видим,
Окутано туманом тьмы давно.
А значит блекнет правда,
И путь твой полон лжи.
Сергей Викторович замолчал и выдохнул. Проговаривая это, он всё время смотрел в ту точку, где блеснул огонёк. Но движения больше не было. Парень стоял рядом и громко сопел, того кажется охватила мелкая дрожь. Но Василий его сейчас совершенно не интересовал – он начал рассматривать лес: вот наклонившиеся берёза, вот сухая сосна, вот огромный буро-коричневый муравейник, вдали ещё три поменьше...
– Обычный лес... – тихо проговорил он. Они свернули с тропинки примерно минут тридцать как, и шли больше по наитию. Этим путём он не шёл годами. Забросил он когда-то это дело, верить перестал. А тут такие дела...
Ведун ещё раз внимательно огляделся. Никакого движения. Абсолютно. Никакого звука, кроме их дыхания. Но это, казалось давно позабытое ощущение силы, начало просыпаться где-то внутри. Он улыбнулся уголками губ и медленно выдохнул. Понимал, что сейчас не стоит торопиться, слишком давно не практиковал, а дело это очень не простое. А значит, каждый шаг должен быть выверен и взвешен.
– Выверен и взвешен, – тихо проговорил Ведун, невольно вспомнив свой первый день здесь, посмотрел на Василия и горестно вздохнул. Он тогда был тревожным отличником, проверяющим и перепроверяющим все по сто пятьдесят раз. Над ним из-за этого постоянно смеялись и подтрунивали остальные. Дразнили. Насмехались. Но где они, а где он? Он не мог себе сейчас отказать в ощущении удовольствии от осознания собственного превосходства над остальными из той группы, что когда-то назывались его… Хм... «соучениками»? Для него сейчас, это были просто случайные люди, которые по какой-то непонятной причине, оказались с ним тогда рядом и почему-то называли себя Ведунами. «Ведунами…», пронеслось у него, вместе с ощущением призрения. Плохо да? Но что поделать, глядя на них и их «успехи» — это получалось само собой. Да, давно это было, давно... Он пошёл намного дальше, чем они всё, но разговаривать с ними об этом было всё равно, что объяснять логарифмы первокласснику. Смысл тратить время, если идиотом всё равно будут считать тебя? Сергей Викторович выдохнул, вспомнил зачем он пришёл, и продолжил:
Возможно, где-то в этой Яви,
В моменте том, что не видать,
Нарушен ход событий стройных,
А значит силе тёмной
Легко тебя околдовать...
Проговорил он тихо и задумался.
– А ты точно прочитал молитву? – строго спросил он Василия.
Василий чихнул, за что получил ещё один подзатыльник.
– Тишина должна быть ровной. Сколько раз говорить? Мы не в сказку пришли.
Василий что-то промычал и вздохнул: Может привал? – Лямки от рюкзака давили, да и ноги притомились от столь долгого пути.
– Тут нельзя. Не то место, – Сергей Викторович резко поднял палец вверх, предупреждая Василия, чтобы молчал.
Шаги твои не слышны,
Дыханье – неподвижно.
Окутан ты туманом фальши,
А значит...
– Нее я не понЯл сё тако. – резкий и раздражённый голос зазвучал откуда-то снизу. – Сё тут тволим, сё обо мне ховолим? ХАвно неприятностей не видлАли? В лес мой плосто такс не ходлят, ну, только если неприятности находлят. – Перед ними стоял низкорослый, пыльный, абсолютно чумазый и свалявшейся человечек. Он был одет в лапти с портянками, в выцветшее нечто, что явно было когда-то рубахой, подпоясан грубой верёвкой, на голове его были сплошные колтуны серо-пыльного цвета, доходившие ему до пояса. Роста он был от силы метр или метр двадцать. Руки был грубы и абсолютно черны, тоже самое было и с лицом, где из светлого был только блеск глаз. И эти глаза очень внимательно их рассматривали.
– Дедушка мы... – начал было Сергей Викторович.
– Какой я тебе дедушка? Я молод и свеж! Глаза выколю тебе, бУшзнать. Дедушка! – И ударил себя в грудь, от чего поднялся столб пыли. От куда-то с него упала мышка и недовольно писча исчезла в траве. – Я ПОМОЛОЗЕ ВАС БУДУ!!! ПОняли!?
– Поняли. – спокойно проговорил Сергей Викторович и попытался сделать шаг назад. Василий в этот момент активно мотал головой в знак согласия и уже сделал несколько шагов назад.
– А ну стоять на месте!! Исс какие! Я к ним с тистой дусой и светлыми помыслами, а они без-з-зАть? Кто так селает воооссе? Стоять не двихаться, пока я не разрЕссил! Поняли?!
– Да. – одновременно произнесли путники и переглянулись, как будто пытаясь понять что это вообще происходит.
– То-то и оно. Тут вам не у вас, тут всё строго. – и тут же резко тыкнул пальцем в Василия – Сё там в рюхзахе? Съестное есь сё? Кулиса есь? А ну отвесять! Сё молсим? Языки вам узе повылывали столя? Ох узз эси твали, когда успели! Холе то какое. – Закрыл лицо ладонями и начал горестно мотать головой. – Беда-беда охоченье, ни пилохов, ни хаты!
Василий с Сергей Викторовичем переглянулись ещё раз. Практически одними губами Василий спросил «Что это?», в ответ Сергей Викторович пожал плечами. Давно он не был в этих краях, может конечно что и поменялось, но чтобы настолько...
– Ну так чё? Сё зассали? Говоли бысло, а то мне спать сколо. Ходят тут и днём носью, расвелось уссссёных, цепей у меня стоко нету на вась. – Леший стоял слегка покачиваясь с ноги на ногу, руки были скрещены на груди и смотрел на путников не мигая. С одной стороны от всего происходящего было слегка жутко, а с другой – смешно. Слишком всё это было странно и карикатурно, с учётом того, зачем они сюда пришли.
– Нам бы на ту сторону... к богам... – неуверенно произнёс старший.
– ****утые... – Василий и Сергей Викторович переглянулись, как бы спрашивая друг друга то ли они услышали, а Леший продолжил, – Горемыки говорю вы, заплутавшие в чащобе лесной. Горемыки...
После этих слов Леший схватился за голову, горестно начал ей мотать и причитать: Хоре то какое, хоре жуткое, неслыханное! Люди доблые заблюдилясЯ, заплюталисЯ в часобе лесной! – Замер и внимательно посмотрел на путников сквозь пальцы, – Вы же добрые?
Путники переглянулись, пожали плечами, как бы говоря друг другу: «Вот что на это ответишь?» А Леший, не дожидаясь ответа, продолжил: Беда-беда охоченье, ни пилохов, ни хаты. – После этого он стряхнул пыль с рукавов, поправил колтуны на голове и принялся ковыряться в носу. Потом, внимательно изучив добычу, вытер руку о колтуны. Поймав направленные на себя взгляды:
– Так ухладха лутсе, поистепался я сдеся с вами стладая. – И начал усиленно стряхивать с себя пыль. Закончив с этим, сложил руки за спину и с важным видом обошёл вокруг путников в одну сторону, в другу, потом в обратную, потом ещё круг. Всё это время Василий и Сергей Викторович стояли молча и внимательно следили за человечком, лишь изредка недоумённо переглядываясь.
– Значит так, идём са мной мося? Поняли! – Произнёс Леший, когда ему надоело ходить кругами, – Никуда не своласивать, ни с кем не лазглваливать. Есе лаз повтоляю, тут вам не у вас, тут всё строго. Ясно вам?! Горемыки! И я не услышсал, кулиса есь не?
– Еда есть, не переживайте, – мягким голосом проговорил Сергей Викторович, пытаясь умилостивить незваного собеседника. – Надо только посмотреть что именно есть. – Он понимал, что говорит этот человечек больше по интонации, нежели по смыслу.
– Я и не волнуюсь, сё мне волноватся-то. Это вы будете волноватся если кулисы у вас нет. – ткнул пальцем в Сергея Викторовича и строго произнёс – Ни с кем не ховолить. Поняли?
Что-то в его интонации заставило напрячься, по спине пробежал лёгкий холодок. Сергей Викторович в знак согласия мотнул головой. Леший перевёл палец на Василия и посмотрел на него не мигая. Василий побледнел и замотал головой.
Их неожиданный собеседник развернулся и пошёл по направлению к одному из муравейников.
– А он точно леший, а не домовой заблудившийся? – тихо спросил Василий, вспоминая все сказки, что он читал и перебирая в уме, и всё, что он знал про нечисть лесную. Сергей Викторович пожал плечами. Такого на его веку ещё не было, а за свою практику много чего он повидал. Потому он приложил палец к губам, показывая Василию, что раз сказали молчать – молчим. Тот вздохнул и горестно кивнул головой в знак согласия.
Леший оглянулся, видя, что путники стоят и не двигаются, зло топнул ножкой и показал в их сторону пальцем:
– Тлусы? Да? А ну бысло за мной!! Есь пола! У меня в отличии от вас расписание! Сляются тут всякие, влемя моё отнимают. – Где-то вдалеке послышался медвежий рык, – Слысали, да? – перевёл он палец в сторону звука, – это Хозяин тутосний, гадости пло вас думает. Исс какие, а ну са мной! – И с этими словами юркнул под накренившуюся берёзу. Видно было куда он идёт – только по шевелившемуся кустарнику.
Путники переглянулись и пошли следом. Деваться особо было не куда. Нет, конечно можно было остаться и ещё раз начать читать заговор, но во-первых, его уже оборвали, а во-вторых, тишину они успели нарушить (и не раз). А значит сейчас делать что-либо было бесполезно – себе дороже окажется, Сергей Викторович знал это не понаслышке.
Они свернули в том же месте, что их проводник, и молча пошли следом, ориентируясь на движение травы и кустов. Почва была мягкая – шаг от этого пружинил и идти было легко.
Годы тренировок и блуждания по лесам, Сергею Викторовичу сейчас помогали – усталости он не чувствовал, да и нет-нет, кое-что примечал на пути. А вот Василию было не сладко – это был его первый поход. Хоть со спортом он и дружил, но в этот момент понимал – недостаточно. Рюкзак давил своей тяжестью, было жарко и душно, пот лился со лба. Да и все эти события добавили стресса, от чего усталость чувствовалась сильнее, так как ощущение тревоги не проходило. Спокойный вид старшего его успокаивал, но всё шло не так, как ему объясняли, а значит причины нервничать были.
Сергей Викторович, не ощущал страха, а больше переживал за Василия – все же он взял его под своё крыло, обещал приобщить к этому миру, а значит нёс ответственность. Как и за успех всей операции – это была его ответственность. В его опыте не было ничего такого, чтобы дало хоть какую-то зацепку, о том, что сейчас происходит. Много разного он повидал на тропках этого леса в своё время, да и этим путём хаживал не раз – точно знал, какая скоро будет поляна. Хорошая поляна, добротная, силой напитанная. Только своенравная, не всякому та сила в работу давалась. Лишь однажды, в самом начале своего пути Ведуна он на неё вышел, да договориться попытался. Юн был, горяч... Хотя сейчас он сказал бы – глуп и отчаян.
Его коллеги на своём опыте ощутили, что бывает, когда силу себе не подстать пытаешься на себя заставить работать. В итоге, они так и не поняли, что силы такие сами решают и никому не служат. Ни неприятности, ни смерти, ни болезни – попытки их так и не остановили тогда... Ведун вздохнул и грустно улыбнулся – «Сами виноваты»...
Есть силы, коих трогать не следует, по другим законам они живут. И мир Яви им не интересен. А уж, если взор они направят сюда – беды следует ждать непременно. Что за силы и почему так случалось? Ответа у него не было. Но он точно знал, что если можно было эту поляну обойти, то так и следовало поступать. Не стоило лишний раз богам путь переходить.
Он вздохнул и оглянулся на Василия, тот старался не отставать, но тяжёлое дыхание и слишком сосредоточенный взгляд выдавали усталость. «Ладно, прорвёмся, – пронеслось у него внутри, – первый раз что ли куда-то влез...? И отсюда выберемся».
Впереди виднелись уже знакомые деревья... И муравейник. За то время, что он был здесь в последний раз, он разросся вдвое. Сергей Викторович непроизвольно улыбнулся, хоть и давно здесь был, и не все гладко сложилось с той поляной, но места были свои, знакомые. Что говорить – соскучился он по практике. Да по путешествиям между мирами. Давно это было, давно... Но мастерство давало о себе знать: он на автомате поднял правую руку и зачерпнул воздух. Еле уловимое движение пальцами, абсолютно ничего не значащее для многих, но не для него. Он считал силу, которую здесь была, – и с трудом сдержал удивление. Энергия была совсем другая: тёплая, активная, могучая, и совершенно незнакомая. Абсолютно не такая, как он запомнил для себя тогда... Лёгкое покалывание прошло сквозь всё тело, покрывая его мурашками. Распознать сейчас эту энергию не представлялось возможным... Незнакомая... Абсолютно не такая. Он усмехнулся. А чего он ждал? Он не был здесь столько лет...
«Да.., многое поменялось..., очень многое...», – кивнул он, как будто с чем-то соглашаясь, как только они вышли на поляну. Их странный проводник не собирался идти через неё, а резво свернул в правую сторону, опять в кусты. Поэтому Сергей Викторович лишь мельком охватил поляну взглядом и вздохнув, направился следом, через бурелом. Минут через пятнадцать такой пешей прогулки, они все же вышли на дорогу. Именно на дорогу – широкую, добротно утоптанную – непонятно откуда взявшуюся в этой глуши. Сколько он здесь ходил тогда, а ни разу её не видел...
Леший посмотрел, что его попутчики вышли следом, махнул им рукой, чтобы они не отставали и направился вперёд. Прямо на них вышла дама с вёдрами: полноватая, низкорослая, одетая в мешковатый балахон болотного цвета, со спутанными волосами и крючковатым носом. Женщину в ней выдавал свежий белый цветок в волосах и ярко красные бусы. Увидев компанию она вначале было оторопела, но через секунду открыла рот.
Их проводник, не дожидаясь, пока она хоть что-то скажет, в два прыжка оказался рядом, начал суматошно махать руками и прикрикивать:
– Эти твали успели вылвать им языки! Пликинь? Совсем ласпоясались! Сколько уззе мозно!! Вот ты!, – ткнул он пальцем в даму с вёдрами, от чего она дёрнулась назад и пролила немного зеленоватой жижи из ведра, – Посему ты с ними до сих пол сельёсно не поховолила? А? Скоко узе мозно? Узе котолый лаз это плоисходит! Сто за аналхия тут? А? Я тебя сплашиваю? Сто молчишь? Али тебе тозе вылвали?!! ГОВОЛИ ДАВАЙ! Скоко сдать? У меня обед сколо! А я с этими воскаюсь.
Она испуганно посмотрела сначала на путников, потом на Лешего, провела рукой под носом и смачно шмыгнула: Нуу... Эт-о-о.. я-я-я..
– Конесно это ты! Я снаю! Сколько это есе будет плодолжаться сдесь, мне интессно?
Она неуверенно показала указательным пальцем одной руки в сторону дороги, а другой крепко ухватилась за коромысло.
– Идти нада, да?
Она испуганно кивнула головой.
– То есть с этим опять я расбираюсь? – он указал рукой в сторону парней, – Опять Я!!!
Она дёрнулась и покачала отрицательно головой. Но все выражение её лица говорило о том, что она уже тысячу раз пожалела, что сегодня вышла из дома.
– Смотли, я потом пловелю! Вот если мне опять какие-то там попадутся, и воскайся с ними... – И резко повысив голос, закричал, практически переходя на ультразвук, – ИДИ БЫСТРО!!! МНЕ ЕСТЬ ПОРА!!!
Дама с вёдрами моментально скрылась в кустах. Слышен был только шорох травы и треск веток.
Сергей Викторович надавил подушечками пальцев на уши, прочищая их, ничего кроме звона он после такого крика не слышал, и посмотрел на Василия. Тот стоял бледный и испуганный. Он постучал его по плечу, и вздохнув, кивнул головой в сторону идущего Лешего, как бы извиняясь перед парнем: «Понимаю, но идти надо». Во что бы они не ввязались, следовало довести это до конца.
На удивление, никто больше им не встретился, хотя Сергей Викторович и слышал шорохи, и наблюдал движение в кустах то там то тут. Пару раз ему показалось, что только их видели – сразу прятались. Но всё происходило так быстро, что он не ручался, было ли это на самом деле или привиделось.
Через какое-то время их проводник свернул с дороги на еле приметную тропку и вырулил на поляну. У Сергея Викторовича перехватило дыхание, фразы, которые когда-то отпечатались в памяти, всплыли сами собой:
В лес ты выйди,
Дом найди.
Дом тот,
Словно пень трухлявый
На полянке не стоит.
Он в тиши,
Вот в той глуши
Где давно
Никто не ходит
На окрайке той стоит.
Неприметен, неказист.
Низок и немножечко косист.
Непрогляд на нем поставлен славный,
Боги путь к себе исправно прячут.
Сквозь него пройдёшь –
Не заметишь.
Не учтёшь.
Словно ветерком игривым
По рубахе проведут,
Пошекочат,
И обратною
Дорогой уведут.
Домик тот давно все ищут.
Только путь закрыт исправно.
Даже смелых тем путём не поведут.
Заплутают.
Не найдут.
Он смотрел на покосившуюся избушку и понимал, это тот самый «домик» из Предания. Пусть он уже очень давно не практиковал, но ему хватило одного взгляда, чтобы понять – это то, про что когда-то рассказывал ему учитель.
Леший выдернул его из воспоминания своими причитаниями: Беда-беда охоченье, ни пилохов, ни хаты. К бохам они соблались, а фАк есть у вас? – Сергей Викторович замешкался, пытаясь понять что от них хотят, – Ну такой с балочкой, – продолжил Леший показывая руками в районе шеи растягивающие движения.
– Фрак с бабочкой? – Удивился Сергей Викторович.
– Я ТАК И СКАЗАЛ!!! Ты меня не слусал столя? К бохАам они соблАлись! Вы людей слусать не умеете, как вы довелетёсь? – И резко ткнул пальцем в Василия, – Кулиса есь, не?
– А нам уже можно разговаривать? – устало спросил Василий. Он устал задолго до этого молчаливого похода, и всё что хотел – снять рюкзак и лечь, а вовсе не разбирать всё то, что говорит вот этот вот человечек.
– Он умнее тебя, – сказал Леший старшему и направился к дому, – Пошли.
Открыв скрипучую дверь, Леший пнул сидящего у порога большого чёрного кота: Это Федя! Он никого тут не лювит. Хотите быстло умелеть мозете его похладить.
В качестве подтверждения зрачки у кота вспыхнули ярко зелёным пламенем, взгляд стал таким, словно в тебя впились одновременно тысяча иголок и чья-то рука сжала твою душу. Сергей Викторович на своём пути повидал много нечисти, но чтобы липкое ощущение страха было таким явным, быстрым и всепроникающим? Даже те его пару походов по Нави, где он шёл по очень тонкой грани, ища ответы, не вызвали в нем такого ощущения, как сейчас. Вспомнив, что он тут не один, он мотнул головой, отгоняя это липкое ощущение и положил свою руку на плечо бледного и очень испуганного Василия, всем своим видом пытаясь показать «Не бойся, все будет хорошо», кивнул в сторону Лешего, вдохнул и тихо произнёс:
– Пойдём. Мы там, где должны быть. – Василий выдохнул, но сопротивляться не стал. Деваться уже было некуда.
– Знасися так, ты, – показал он на Василия, – будесь спать тута. – его палец показал на русскую печку. Только в отличии от своих собратьев из сказок, она была абсолютно чёрной и пыльной. – А ты, – ткнул он пальцев в Сергея Викторовича, – тамзе. Места мнохо.
– А-а-а, – вскрикнул Василий и отскочил в сторону. Ни усталость, ни тяжесть рюкзака не помешала ему сделать это очень резво. Рядом сидел Федя и как ни в чём небывало умывался.
– А ты не валуй! – сказал Леший и смачно чихнул, отчего поднялся столб пыли.
– Он сейчас сказал не балуй или не воруй? – обречённо спросил Василий, потирая щиколотку. Неудачно накренился и чуть не упал под тяжестью рюкзака.
– На всякий случай не делаем ни того, ни другого. – ответил Сергей Викторович и помог ему выровнять равновесие и скинуть рюкзак. Свою поклажу он успел снять, как только они вошли в комнату. И уже даже изучил содержимое полки, которое его очень заинтересовало.
– Вы там! Сё сепсетись? А ну за дловами посли!! Лентяи. Лазвелось вас тут сказочников, спать негде.
Дров они набрали быстро (и даже сухих). А вот с печкой пришлось повозиться: и пыльная и давно не топленная. Но через пару часов уставшие, они сели у костра возле дома и достали часть своих припасов.
– О-о-о, кулиса, – радостно воскликнул Леший, беря жаренное бёдрышко. – Я знаете сто са это вам савтла плихотовлю? Сапеканху ис доздевых телвей с сосновыми ветсками.
Василий подавился, а Сергей Викторович замер и недоуменно посмотрел на Лешего.
– Да-да, – расценил он это по-своему. – Это моё филменное блюфо.
– Нам кажется, мы и так слишком пользуемся вашим гостеприимством, – начал было Сергей Викторович.
– Мне неслозно. Я лучше всех в округе их хотовлю. Это вам не кулиса ваша, это запехлянха. Главное собилась их на рассвете, стобы влагой излиссней не напиталися. Челвяков обязлательно нузно блать молоденьких, они уплугие. А я умею их выбилать, я в сем спесиалис. Я их есле тах хотовлю, сло во лту так мяхоньхо от них, словно обласко есъ. Мяхонькое тахое, плиятное. Ммм. – И замолчал о чем-то мечтательно задумавшись.
Василий с Сергеем Викторовичом переглянулись, слегка обречённо.
– Нуся-вотася. – Леший вышел из своих мыслей, – Челвяков нужно на рассвете блать в черносеме. Там они зилненькие, упитанные. Если сделать это в длухом месте, – поднял он палец вверх и серьезно посмотрел на своих собеседников, – они мохут быть сухими. А я не моху себе позволить хостей сухими челвяками хормить. Плавильно сзе?
– Правильно, – сказал Сергей Викторович, глядя в костёр и с трудом сдерживая улыбку. Вот такого точно в его практике Ведуна никогда не было.
– Это конесно плавильно. Нуся-вотася. В челноземе. После их савтлаха.
– Чтобы были более питательными?
– Солабзаесь. Нуся-вотася. Земельку надобно из них вытасить. На ней хвас холосый, ясдленый. Нуся вотася. А челвяков в горшочек, на тонкий слой тины болтной, свелху полить свезевызжатым сиськовым нектаром. Ис Хедловых сисек хлавное. Ветоску полыны для аломату. И молодых сосноых веток. И в песку. На палу сасов топися. Тахая вхуснота. Такой плиятлный аломат сосны во лту. А чусво сытости на селый день. Очень несная. Вам понлавися.
Василий смотрел на старшего с немым вопросом в глазах: «Зачем мы это слушаем?»
– А потом я вас есле с подлугой своей поснахомлю. Она вам супец ис свессков свалит, да на болотной восисе. Хахая это вкуснятинха. Такой затхлый привкус во рту долго, а в зивотике такое плиятное тепло. А если свелчков плихотовить альденте, они есе и булкают там сабавно. Свуки лазные мелосисные исдают, ну... поха не потонут. После этого неделю никаких благовоний не надо, аула тахая блахочистивая воклуг вас, аломат болотца. Ммм, она вам ласскажет ресепт. Хотовить будете это, тут все видные невесты васы будут.
– Ну нам как бы не надобно. – попытался возразить Ведун, – мы тут не за этим.
– Ты плосто супец тот есе не хотовил и не знаешь кахо тот аломат пливлекат. Как ухлядите невест сиих, про бохов ваших слазу забудете. Бохи васи есу тысю ходиков там будут, а невестов васых быстло увелут, холи севать будете.
– Можно я тут ничего не буду есть, – тихо спросил Василий, наклонившись к старшему. – Пожалуйста.
– Он сё сасал?
– Стесняется невест – молод он ещё.
– А-а-а, ну эт поплавимо.
Василий посмотрел на Сергея Викторовича с очень большой надеждой в глазах: «Мы скоро пойдём дальше?». Но тот лишь вздохнул, как бы отвечая: «Терпи».
Ведун понимал, что практика (особенно серьёзная практика!), требует от тебя и умения общаться с такими существами. Путь их непростой и далёкий, случайных встреч на нем быть не может. Да и мало ли, кто из Нави тебе встретиться? Дёрнешься и оробеешь? Тьма и победила. Считай, зря ты своё время потратил и жизнь провёл впустую, коль не научился с трудностями на своём пути легко разбираться. Раз путь ты сам выбрал, то понимать должен, будут и препятствия и злоключения. Тьма не дремлет. Если не готов к её проискам и соблазнам, то Ведуном тебе ни стать никогда. Но его, если честно, вся эта ситуация немного забавляла. Многое он повидал и беду издалека чувствовал. А тут... Своё... Родное. От этого было как-то приятно внутри. Давно потерянное и забытое чувство. Интуиция подсказывала – всё складывается как надо. Не будет же он кому-то сейчас рассказывать, что домик сей – рядом с которым они сейчас сидели, – он столько лет искал. Потому и забросил практику – верить перестал, что он существует.
Начиная этот путь он очень сильно сомневался: ведь не зря же он давно порвал все связи с мирами! Да и пошёл он больше для того, чтобы от него отстали. Думал походить пару дней кругами, места свои знакомые навестить, деревьям родным поклониться, да вернуться якобы не с чем. А там – пусть бы они дальше и думали все, что делать. Свою роль бы он выполнил. И свидетель у него есть в попутчиках, который бы подтвердил, что не вышло ничего. Старались они, а не получилось... А тут – вон оно как всё оборачивалось!... Где-то боги явно пошутили, раз всё так начало складываться.
Костёр тихонько потрескивал. Леший что-то бормотал, доедая курицу. Василий иногда ворошил угли и вздыхал, наблюдая как искры взмывают вверх и опадают. В этот поход он напросился сам, наслушавшись разных историй. Захотелось парню прикоснуться к тайне, да тропками магическими походить... Возможно, сейчас он немного и сожалел.
Сергей Викторович улыбался, глядя на мерцающие звезды.
Где-то в Нави, в глубине
В тёмной мутной пелене,
В вязкой тишине зелёной,
Спит Хозяин обречённый.
Кто сковал его тогда?
Кто цепями уволок?
Всем живущим невдомёк.
День и ночь смешались в дёгте.
Наяву али во сне?
Пребывает он во тьме!
Чьё заклятье держит силу?
Кто пути туда веками прячет?
Ну а может...
Это ничего не значит?
Шутки древних лишь Богов,
Чтоб занять умы прохожим...
Все возможно...
Только ты признайся все ж,
В нижний мир ты
Просто так же не пойдёшь?
Через дёготь по пустыне,
Через звон колоколов,
Через пламя,
Через дым,
Через толщу непрогляда –
В мир иной не попадёшь –
Спит Хозяин обречённый.
Спит цепями он кручёный,
Спит, надежду потеряв.
Верный друг его в охране.
Бдит и днями и ночами –
Кто ж заклятье разобьёт
Да и силу ту спасёт?
Через какое-то время, уже в доме, Василий ворочался на печке, пытался улечься удобнее. На удивление на ней, было чисто и даже уютно – но не привычно. После очередного поворота с бока на бок он шумно выдохнул.
– Тяжко? – спросил Сергей Викторович.
– Меня конечно, предупреждали, что будет трудно. И что... это всё непросто... Но... – Василий замолчал, словно подбирая слова.
– Но суп из — сверчков явно не то, что ты ожидал?
– Да...
– Проводник нам нужен. Без него никуда. А вот заблудиться и не вернуться —это мы всегда сумеем.
– А вы уверены...
– Что это проводник?
– Ну... Немного...
– Немного не то, что ты знаешь о пути к богам? Ну а что мы вообще знаем о богах? Только то, что говорят люди, а люди могут ошибаться. Где правда, а где ложь? За пылью веков всё давно перемешалось. Никто тебе и не ответит... – Ведун немного помолчал, прислушиваясь к шорохам — но всё затихло. Василий молчал, ждал продолжения. – Никто не ответит. И я в том числе. Помнишь, я говорил, что мы можем и не вернуться. Что ты думаешь меня так активно уговаривали? – Он усмехнулся, – Боятся они нажитое своё потерять, а меня не жалко в расход пустить, если что не так пойдёт. Только они не понимают, что я-то это понимаю, потому и согласился. – замолчал, думая о том, что не стоит Василию знать, что не верил он во всю эту затею. Пока не стоит —а там кто знает куда выведет их дорога. – Я то их давно знаю, а значит в дружбу и искренность их уже давно не верю. И ты не верь. Так проще будет. А вот в это вот всё. – Он очертил рукой темноту, – Возможно, суп из сверчков это не самое страшное на нашем пути. Давай спать. Что завтра будет, то и будем решать.
Василий ещё поворочался какое-то время и уснул, а Сергей Викторович лежал и думал. Не бывает же такого, что годами ты ходишь одними и теме же тропами и ничего не находишь, а тут за вечер и проводник, и дом, и полочка с интересными вещицами. Да на тропочке той, где ты каждый кустик знаешь.
Не бывает же?
День и ночь, что в дёгте тонут
Не вернуться к нам обратно.
Путь к Богам отрезали давно
В мир вот этот, аль иной,
Не узнать уж нам с тобой.
Все пути проложены по Нави
Много сот веков назад.
Хоть ты вкривь шагай, хоть вровень.
Всё, что ищешь в Яви – не найдёшь.
Путь закрыт замком Пудовым.
Ключ на дне морском лежит.
Ту тропу веками ищут,
В той дали, где нет её.
День и ночь, где блеск фальшивый,
Взгляд отводит от неё.
Мост найди и в путь отправься.
Ключ вернут, коль все,
Кто тропою той пройти сумел,
В путь обратно обернуться.
День и ночь, что в дёгте тонут
Не вернуться к нам обратно.
Суть потом поймёшь.
Коли ключик ты найдёшь.
Сергей Викторович засыпая, на кромке между сном и явью, услышал до боли знакомый и родной голос: «Справишься. Ты справишься».
***
Федя неспешно вышел на крыльцо, уселся и начал умываться.
— Ну чё? — отвлёк его тихий голос.
— Идиоты, придётся вести. — И вернулся к своему занятью.
Невидимый собеседник грустно вздохнул.
— Да ласлабсесь вы, не сьесзали зе ессе. Полвёмся
— Нет, давайте в этот раз порвём. — возразил голос
— Я так и сказал!! Нихто меня воссе не слусает столи??!
***
*Где-то на каком-то божественном облачке, в какие-то, возможно далёкие, а может и не очень, времена:
– Звонят.
– Чё?
– Да эти.., опять заклинание на призыв нас делают.
– А-а-а.. пусть ждут. Их номер пятьсот пятьдесят пять
***
Продолжение будет. Не скоро.
Но вы на всякий случай усиленно ждите.
Карандашами ещё закупиться надобно.