Молчать мы будем у гранитных стен,
Покрытых мхом и зеленью столетий.
С времён Петровских никаких измен:
И рек теченье, и сырое лето.
И долгие столетья не спеша
По берегам здесь люди мирно жили.
Но не всегда была жизнь хороша,
Пусть тяжела, но всё же, не тужили.
Зимой отхожий промысел держал,
До вешних вод перебивались как то.
А с первою водой в артель вступал,
Кто силой наделён, и в деле хваткий.
Накидывая лямку на плечо,
За баржу крепко привязав канаты.
Тянули по воде суда. Причём,
И пели, и ругались громко матом.
Все к ночи становились на бивак.
Костёр трещал, и брага шла по кругу.
Сосед, согревшись, у костра, обмяк
И лихо обнимал во сне подругу.
И с каждым днём крепчал вечерний гул,
Движенье набирало обороты.
На верхний волок все суда тянул
Бурлак, кто не имел другой работы.
Солёный пот стекает по спине,
Рубахи истираются в лохмотья.
И по песку, по камням, по стерне,
Идут босые, как кому придётся.
И тянут, тянут по реке суда.
От Волги, по Тверце, до Питербурга.
И Верхний волок бурлаку судьба,
Пока в артели он и видит друга.
Сейчас пришли другие времена,
И по Тверце суда уже не ходят.
Но любопытным, всё же не до сна.
На мостовых опорах след находят.
Хранит гранит на повороте след,-
Канат бурлацкий метину оставил.
А Вышний Волочёк на много лет,
Народ, в нём живший, на века прославил.
Давно уж в прошлом тропы бурлаков,
И реки обмелели, уже стали.
А, оторвавшись от глубин веков,
По рельсам тепловозы побежали.
Теперь он- город, не простой причал.
Широкий стал и очень многолюдный.
Не забывая всех своих начал,
Он движется вперёд дорогой трудной.