Сухая даль. Кругом туман.
И сетчатая тень ветвей
Лежит, качается на ней
В застывших колыбели ран
Черневшей почвы пузырей.
Незримый следует обман.
Как пустота глухих степей
Заменит нам глухой бурьян,
Так нету ничего сильней
По величанью всяких бед,
Чем хладный тишины ответ.
Хоть ярок ночью лунный свет,
Во век не отыскать покоя.
Не молвит сухостой в ответ,
Одревеневший по неволи.
Синеющая неба гладь
Сокрыта над пучиной чащи.
Возможно ли её достать,
Сквозь лес проследовать иначе?
За ним туманные поля,
Прореженные камышами,
Испещеренные ручьями.
Но и о том судить нельзя,
Ведь мы не видели их сами.
Заблудших путников стезя -
Плутать в кругу болот. Сквозь дымку
Смотреть на сонную Луну
И слушать ночи тишину.
Здесь нету времени утру
И чёрный мрак, завлакший берег,
Пристал к небесному шатру,
Не заплатив ни капли денег,
Не растеряв свою казну.
Ночных иллюзий порожденье
Накрыло шерстяным ковром
Тот мир, поля безликим сном
Сковав в зеркальном измереньи
Под крепким бледно-серым льдом.
Чужих помятых убеждений
Из грунта выступы видны.
Подобно льдинкам холодны
Осколки всяческих сомнений,
Какими здесь края полны.
Незримой магией видений
Суровый сброшен тяг оков.
Лишь я приемник тех веков
И повелитель сих владений.
Им нет письма средь языков.
Лишь я хранитель тех учений,
Знаток всех тайных откровений,
Но поделиться не готов.
Болотная седая выпь
Летит стрелой, парит над лугом,
Закрыв своей тени испугом
Икринок в недрах тины сыпь.
Блестит во мраке паутина.
На ней чернеющим крестом
Паук с огромным животом,
Что кажется куда живее,
Чем водной глади палиндром,
Представленный глухим пейзажем.
Кому мы этот пруд покажем,
И обо всём что тут расскажем,
Жизнь отлагая на потом?