…Скупа стрелецкая природа.
Щебенка. Чахлые кусты…
Но море! Все четыре года
В моей душе шумело ты!
Как я любил, уйдя на камни,
Сидеть и, ширь твою любя,
Глядеть без устали, пока мне
Не пропоет отбой труба.
Безбрежной ширью очарован,
Я был бы счастлив, но порой
Я чувствовал, что снова, снова
Томим неясною тоской.
Но почему? Понять не мог я,
Как будто что-то недожил,
Как будто был я у порога
Великой тайны – и немного
За тот порог не заступил…
Великой радостною синью
Наотмашь било по глазам!
И что со мной в те дни творилось
Не понимал тогда я сам.
Порою выбегу за корпус
С одним из самых древних дел
И вдруг – стою, от ветра горбясь,
Ну – как на стену налетел!..
Да! Налетел на стену сини
Великой, радостной, простой
Что лучезарна, как Россини,
Что непомерна, как Толстой!
Я полюбил тебя, о, море!
И, коль я не кричал «виват»!
В тебе воспевшем шумном хоре –
Прости, быть может виноват…
Но надобно отметить, кстати,
(И тут я, безусловно, прав)
Что ценят жизнь – лишь на закате,
Что ценят вещь – лишь потеряв…
А я не Бог. Из мяса тоже.
И я не мог ценить того,
Что рядом – красота и может
Ей равной – нету ничего.
И поздно понял я, о, море,
Что средь курсантской «колготы»
Не замечал в твоем просторе
Родные милые черты…
И в этой лучезарной сини
Что и сравнить ни с чем нельзя,
Не замечал моей России
Родные, русские глаза!
1959.