Год 57-й… Закончен
С великим скрипом первый курс.
За год наукой заморочен,
На практику безумно рвусь.
А как же! Ведь на корабли же!!
Ведь в море! В штормы! В соль! В поход!
И вот уж странствий ветер лижет
Мое чело – и ленты рвет…
Дрожащим от волненья «гадом»
Ступил на трап (равняйсь – на флаг!)
И замер вместе с длинным рядом
Моих товарищей – «салаг»…
…И сразу, с места – на швартовку!
На трехдюймовые троса!
(Вот, гладил робу, а что толку?
Мгновенье – и в мазуте вся).
…Кошмар!.. Троса, троса, канаты!!!
На робах – масляная грязь…
Сгорели руки… трос проклятый,
Из бесконечности змеясь
Как будто нет ему границы,
Как будто нет ему конца.
Вторые – к черту – рукавицы
В дым изодрались!.. Пот с лица
Горючим градом… Мозг потерян…
Прилипла роба на спине…
Теперь я не совсем уверен,
Что это не приснилось мне…
Но это было… И осталось,
Как язва в памяти моей…
…Потом смертельная усталость,
Свинцовая, как куль камней…
Пробрался в кубрик, словно лишний,
Не понимая сам – куда.
И вырубился, повалившись
На чей-то флотский чемодан…
Так началась – с тросов и грязи
Моя житуха моряка.
И из нее я не вылазил
Пока… Какое ж тут «пока»?
Ведь я и до сих пор не вылез
Из этой грязи. Что ж, и то
Не всем дана такая милость:
Асфальт, троллейбус, личный стол…
Что ж, каждому свое, и зависть
К «счастливцам» оным мне чужда.
Я здесь живу. В тайгу вгрызаясь,
Недоедаю, мерзну, да!
Я здесь живу! Живу не хуже
Чем кто-то - в пальмах и цветах.
И для сюсюканий досужих
Мне букв, ей Богу, не хвата…
…Но я отвлекся помаленьку…
Да, отвлекаюсь я легко
Чуть тюкнет муза под коленку -
И завихрился… Далеко…
Дойти до дела мне давно бы
Да мысль вести прямей графы,
А я на мазанную робу
Отдал едва ль не три строфы…
Но – роба в масле. И от факта
От этого не увильнуть.
Стирай! Водицей, мылом, так-то!
Не сможешь? С Богом, как-нибудь!
И отмывается, скотина!
Со скрипом, с грехом пополам!
Казалось, жизни половину
Над ней оставил; отняла!..
Но вымыта! Сияет белым,
И мягкой стала, и родной…
Так Бог, довольный добрым делом
Взирал на Землю в день шестой…
…Эх! Роба флотская! Тебе я
Хвалы не пел, не драл персей
В тот самый день, когда робея
Я влез в корявый панцирь сей.
Жестка была ты и сурова
И запах от тебя – складской…
А вот ведь думаю с тоской:
Эх, как залез в тебя бы снова!!..
…Момент – надел, секунда – снял,
Где встал – там сел, где сел – упал.
Ни грязь, ни пыль, ни дождь, ни зной
Все нипочем одеже той.
Нас, помню, дернул как-то леший
На прочность смерить робы ткань,
И робой за флагшток подвешен
Висел над входом Шалабан.
Да! С полчаса бедняга Генка
Висел иконою на стенке.
А робе флотской – хоть бы хны!
(Лишь мелом вымазал штаны).