Тоской изрытая душа в сурме,
Глаза от света заслоняют веки.
Мы друг от друга были по зиме
Оторваны безвременьем на веки.
Щеками тёрлись, мокрыми от слёз.
Дрожащие же губы всё шептали:
«Не уходи. Ты это не всерьез?»
А за спиною отворялись дали,
В которых с хрустом щелкали замки,
Где камеры, и пытки то и дело.
Молитва голубем срывалась там с руки,
Летела ввысь, как прежде не летела.
День скорбный, но желанный всё ж пришёл:
Душа давно со всем земным простилась.
Для дьякона их воронёный ствол,
Есть крест к спасению и Божья милость.