Проживая судьбы чужие,
Закрывая казенные двери,
Забывая слова простые,
Я однажды в чудо поверил,
Нет, там не было яркой афиши,
Да и стол накрывали не царский,
Но вкуснее не ел я пищи,
Чем лепёшка та, без закваски,
И вино, по традиции из чаши...
А потом понеслось, закрутилось,
Говорят - "Вы теперь не наши!
Что там с вами такое случилось?
Были люди, как люди - обычные -
За бутылку что надо сделают,
Для народа, ведь, дело привычное,
Кто из нас правду матку ведает?!
А теперь - посмотритесь в зеркало -
Эка, рожа интеллигентская,
Прямо, западным, чем-то, повеяло,
И улыбка какая-то мерзкая...
А того хуже, - книжку еврейскую,
Глянь, до дыр дочитал в переплете,
Так и родину нашу советскую,
Вы оставив, в Израиль махнете!?
Нет, вашим сказкам,мы не последуем-
Православные мы с рождения,
В Бога мы-то, конечно, не веруем,
Вот те наше святое крещение..."
И потыкав пальцами грязными
Православные плечи широкие,
Разошлись по домам они, разные,
Но одинаково одинокие...
И живут на шестой части суши,
Не предав ни на миг постулата -
"Мы - всего мира краше и лучше,
Нам решать, что грешно, а что свято!"
Барин скажет - мужик расплачется,
Храм построит, с крестами на крыше,
Будет слезно молиться и каяться
Там, где Бог никогда не услышит.
А потом пролетарий с матросами
Скажут, дескать, нет Бога на небе
И падут под народными косами,
Те, кто в чудо по-прежнему верил.
Полетят купола золоченые,
И кресты пентаграммами скрутятся
Вся страна, как барак с заключенными,
Где воруют все то, что воруется
Где стреляют бегущим в затылок
И цена твоей жизни - копейка,
Эй, смотрите - там время застыло,
За ГУЛАГа узкокалейкой...
Там, где зоны грань отчуждения,
И дозиметр трещит от страха,
Нет там смерти, как нет и рождения,
Есть лишь чудо, и есть плаха.