Жил в доморощенном селе
Данилка, били его все:
Лупил ершистый старший брат,
И дать пинка был каждый рад.
Терпел отпору вопреки
Он от соседки тумаки,
Нападки сына кумовьёв,
Лишь не боялся воробьёв.
Тряпичная душа тряслась,
За что и кличка прижилась -
Дебилушкой за тот изъян
Его прозвали меж селян.
И вот однажды, в январе,
Когда морозы - на дворе,
Пора каникул началась,
На пруд ватага собралась.
Он, как водилось, был изгой,
А все дурачились гурьбой.
Никто не слышал даже крик -
Мальчонка в прорубь рухнул вмиг.
Оторопела вся толпа,
А в замешательстве пока
Таращились все на него,
Не понимая ничего,
Один Данилка был сметлив:
Не взвешивая перспектив,
Решительно рванул за ним,
Спасенья жаждой одержим.
Растерянно смотрел народ,
Как он ломал руками лёд,
Чтоб самому за ним нырнуть,
Не дав ребёнку утонуть.
Сам, погрузившись с головой,
Достал мальчишку, чуть живой...
Знать, не душонка, а душа
Спасла в тот вечер малыша.