Посмотри на его фотографию -
В свои восемнадцать лет
Он выглядел на все тридцать. Не говоря про кожи
Нездоровую серость. Хотя не найти примет
Особенности, если ты не графолог рожи,
Подразумевая – физиогномист.
Его был путь неожиданно долог,
И имя было ему – артист.
Читая его, возвращаюсь в девятый класс
Средней школы Обнинска номер четыре,
Где было так много, так мало нас,
Где мне поддавали пинка в сортире
Десятиклассники – фигура, конечно, речи –
Я был популярен, из-за спорта может, хотя,
Не помня детства, я помню плечи
Подъездов, ступенек, и скушный голос врача,
Говорящего – к морю не годен, в остальном – как все.
Эскулап был неправ, если я к чему и годен,
То - к морю, к береговой его полосе...
Читая его, изменяешь определение родины.
Понимаешь – родина – это ты сам,
А сто пятьдесят миллионов живут за границей,
Оккупировав землю – мою!, её превратив в бедлам,
Из которого я сбежал. Мне давно не снится
Никто из чужих. Может это – мои сорок пять...
Читая его, возраст становится точкой
Перемещения. Из языка – в ничто,
И чем-то ещё – тире, запятою, строчкой
На варварском, любимом моём наречии,
В котором гласных столько же, сколько лиц в Китае.
Читая его, пожимаешь чужие плечи
Как свои. Как-будто считаешь
До ста – единица за единицей:
колонна, женщина, птица...
***