Пророка нет,
и нет пророчества
на гребне жизненной волны.
Он был душой дурного общества
несохранившейся страны.
Хрипел
средь ночи одиночества
о том, что было всё не так.
Ушёл,
а забывать не хочется
аккордов рваных нервный такт.
А на семи ветрах полощется
разорванный, как парус, стяг.
Динамики
из каждой рощицы
орут, что снова всё не так.
Гвоздики
на его Ваганьковском
татуируют кровью снег.
Стихи живут,
как совесть, в памяти.
От А до Я —
наш человек!
Из вожделенных райских яблочек
откушан, на слезах, компот.
Взгляд с постсоветских фотокарточек
забыть эпоху не даёт.