О русский мой, язык пропавшей Атлантиды
Открыто окно, и на душе ветрено
И кто-то в чайном домике Киото пьёт чай сейчас, сию минуту
Листая атлас, понимаю Магеллана и уплываю, уплываю
Кольцо уже не снять со старческой руки
Мамин голос теперь только сон предрассветный
Воображаемый, портрет на рисовом зерне великолепен!
Не все цветы завяжутся у яблонь
Бледнея, лето сходит с рук
Счастье – пятый лепесток сирени
Жизнь, в которой можно слушать, как растет трава
В часах песочных нет минут
Бывают облака, из которых хочется шить платья
О, дам бесполезность – вуали, перчатки, сонеты
Детская моя душа всё не верит в темень мира
Проза жизни пишет тексты
Фото «На память...» в непрочитанной книге
Ущербность – чувство тайное
О, сколько листье-книг прошелестит во мне
Графичны жесты боли – бинты, кресты
Как много женщин молчат стихами
Откровение можно ли нарисовать кровью?
Всё ищу цветы померанца весной
Даже старой, липа цветет как впервые
Повадки женские стрекоз – исчезнуть, не сказав ни слова
Из-за обиды сужается мир
Облако в профиль всё пытается кого-то напомнить
И бук пурпурный, благородный, как мантию, наденет тень
Лесные дороги к добру нас выводят
Изолента между мной и тобой изо дня в день
И в трёхстрочных стихах толкованье вселенной
Враги могут нас пережить, но уйдут и они в свой ад
Триста лет деревне было бы … о Русь!
Пространна жизнь на берегу реки
Не предадут ушедшие навечно
Как Днепр, так Гоголь – редкая птица
Камни памяти всё тяжелее
Дорога на тот свет отовсюду одна
Так и не узнала, любит ли, устыдясь казнить ромашку
Неясный день закончится дождем
Небо после снега станет ли выше?
В мороз и лунный свет согреет
Что день грядущий старикам без них?
Прелестны бабочки, цветы, стрекозы в задумчивых стихах
Годовые кольца на душе
Кошки да боги в избах по тёмным углам
Не скажет снег, что боится дождя
Прелесть – категория поэзии
Всё горячее холодная война
Рыжая подмороженная хурма-эмигрантка
Бабушкин колпачок настурции
Но где он, выдох, что стихом омыл рассвет?
Компьютерные записки у изголовья
Так насозерцалась, только и осталось написать хайку
Клубящийся, как грозовые облака, Бетховен
Малосведущая Европа промотала своё наследство
Тайфуны, цунами и беды затмили японскую нежность
Ранняя смерть Беллини, а «Норма» - навечно
К берегу пристает пристань приставучей девчонкой
Столько слов и музыки – хочется просто молчанья
Ах, почему ушли навеки мадригалы…
Итальянская виноградинка сладкой жизни
Лестница к себе ведет как вверх, так и вниз
Упоение свободой сродни полёту осенней бабочки
Место жительства оставляет печать на лице, а не в паспорте
Включите радио из детства!
Лети, лети, ветер, всё еще есть паруса!
Мысли роятся – будет ли гнездо?
За стеной сада другая жизнь
Правда из первых уст не всегда бывает правдивой
Вавилонская башня Европы
Одиночество приучает одних – к молчанью, других – к многословию.
В неспешной жизни больше счастья
Душа музыки – гармония
Космос русского языка – космос русской души
Стихи – письма без адреса
Разлуками пахнет прошедшее время глагола
«Октябрь» уж испустил последние свои листы – прогорел, пустой
Магнолия цветет - и Страсбург замер.
И на десятой дороге, которой я тебя обошла, всё те же ухабы.
После дождя долго не открываю окно: боюсь стряхнуть притихшие
дождинки со стекла
Записки веером удержат остатки любви
Небо одно над Басё, императором и его кошкой.
Божьи схемы – муравьиные горки в Костроме и Равенне
Увижу мостик горбатый полузабытой цитатой твоих мостов, Венеция!
Сюда приходят привиденья дам пить чай из чашек Розенталь
Старость – золотые каникулы жизни
Теплый ветер сгоняет листья на гранитный угол реки – Плиний строит библиотеку.
Кошки как рецепт счастья в покое
Орхидеи в лунном свете невесомы, сиротливо беззащитны и бездомны
И здесь, в ажуре старых лип, угаснул пыл и голос стих
Затихает эхо боли
Острые углы разлук закончатся тупиком
2012 - 2022