Стоя на комоде, тихо отсчитывал уходящее в прошлое время, старенький будильник.
За окном уже совсем стемнело. В открытую форточку было слышно, как сидя в густой кроне тополя, который стоял от дома Марии Павловны через дорогу заливался трелью соловушек. Он ещё в начале мая облюбовал себе там местечко и выдавал такие коленца, что аж захватывало дух.
С его трелью также вплывал в дом запах цветущих в палисаднике цветов.
В углу комнаты стоял на тумбочке телевизор и что- то тихо бормотал, но хозяйка его не слушала. Мыслями она была далеко-далеко.
Вспоминала свою юность, Потом свадьбу. Как выходила замуж за красивого, работящего парня. Рождение дочки и сына. Время пролетело слишком быстро, как одно мгновение. И вот сидит она одна в комнате перед бормочущим ящиком.
Муж её умер ещё десять лет тому назад, буквально через месяц после того, как проводил сына в армию. Несчастный случай на работе. Дочка выросла, вышла замуж и уехала за тысячу километров в другой город. У неё двое детей, такие забавные. Уже ходят в детский сад. А вот сын, придя из армии, связался с непутёвой компанией и покатился по кривой дорожке. Стал приходить каждый вечер, а то и за полночь, хорошо датый.
После службы ни одного дня не работал. За что они пьют, непонятно.
Не раз говорила и ругала его.
-Сынок, образумься, куда ты катишься. Посмотри, на нашем кладбище сколько молодых ребят лежат. Считай, твои ровесники. В основном все умерли от проклятой водки, и ты туда же хочешь?
-Мать, ты не переживай, мы водку не пьём, только самогон.
-Какая разница. Ещё хуже.
Э, нет. Водку сейчас делают из химии, а мы пьём натуральный продукт. Так что, нам это не грозит.
Я был недавно на кладбище, Серёгинова отца хоронили, и что то не у кого на венке не было написано что он умер от водки. От близких был венок, от друзей, от родственников, от жены, а от водки ни у кого.
Дурак! Подумай своей головой. Ведь ты в дебилах никогда не числился.
А он только отмахивался.
-Отстань! Что ты ко мне, как банный лист пристала. Дай, пока молодой, погуляю.
-Сынок! Тебе уже без малого тридцать лет, а ты ещё не нагулялся?
-Мать, у меня башка трещит, а ты ещё донимаешь. Лучше бы стакан налила, у тебя, наверняка где – нибудь, припрятана бутылка, может , хочешь сказать, что нет?
-Есть, да не про вашу честь.
Тебе и без меня каждый день наливают. Лучше бы по хозяйству помог.
-От тебя по дому никакой помощи, вон дверь в сарае скоро совсем отвалится. Забор покосился, от людей стыдно.
И такие разговоры, ссоры происходят чуть не каждый день.
Вот и сегодня уже за полночь, а сына до сих пор нет.
Тут хлопнула входная дверь, и в прихожей что- то загремело.
Мария Павловна тяжело поднялась и вышла туда.
На полу валялся в дупель пьяный сын.
У неё сами собой потекли слёзы.
-Господи! За что мне такое наказание.
Был такой хороший мальчик. Учился хорошо, всё по дому помогал, я на него не нарадовалась. Из армии пришёл, красавчик, высокий, широкоплечий, девчонки все на него заглядывались. Как будто, кто сглазил. Сам себя по дури в гроб загоняет. Был бы муж жив, он бы до этого не допустил.
Она сходила в спальню, принесла оттуда подушку, подложила её под голову спящего. Закрыла входную дверь на засов и пошла к себе. Долго крутилась на кровати, но сон не шёл к ней. В голове крутились тяжёлые мысли.
Уже за окном светало, когда услыхала, как сын протопал в свою комнату.
Теперь проспит полдня, а после обеда опять смоется. Похудел, почернел, сам на себя не похож. Подружка Полинка, сидя на лавочке, ей как то сказала:
-Марусь! Ты меня извини, но Толику твоему недолго осталась жить. Посмотри, вылитый кощей.
-А я что могу с ним сделать? Он меня совсем не слушается.
Как - то раз ударила его мухобойкой, нервы не выдержали.
Он посмотрел на меня так, что мурашки пробежали по коже и говорит:
-«Ещё раз руку на меня поднимешь, я тебя прибью. Поняла?»
-А ты оставь его одного дома, а сама съезди на пару месяцев к дочке, погости. Пусть он один побудет. Посмотрим, как он запоёт. Когда холодильник опустеет и кастрюли тоже будут пусты.
Сейчас, конечно, мамка ему наварит, выстирает, чистое постельное бельё застелет. Чего не жить, да водочку пить.
Ты мне всё время говоришь, что Наташка тебя зовёт с внуками понянчиться.
-Полин, а как же дом, огород?
-Ключи от вашего дома у меня есть. Пригляжу, цветы полью, так что ты не переживай. А какой у тебя огород? Смех один, так я и с ним справлюсь.
-Не смотри на меня так, я тебе дело говорю. Ты меня уже шестьдесят лет знаешь. Я тебе хоть раз что -нибудь плохое посоветовала?
Мань, ты на себя давно в зеркало смотрела?
-Давно. Веришь, боюсь. Как - то достала свои наряды, померила, они все на мне, как на вешалке болтаются.
-Вот и я говорю: похудела ты сильно. Да и изменилась не в лучшую сторону.
Так что, езжай и не думай ни о чём. Отдохнёшь, поправишь здоровье. Всё-таки берег чёрного моря, да и с внуками наиграешься.
Сколько ты их уже не видела?
-Почти полтора года.
-Вот и езжай, не думай, А я здесь пригляжу. Всё, и не спорь со мной.
-Полиночка, страшно мне его одного оставлять дома. Я уеду, он же начнёт потихоньку из дома всё тащить и с дружками пропивать.
-А у меня есть хорошая скалка, что я тесто на чебуреки раскатываю, длинная такая. А телосложение моё, ты сама видишь какое. Пусть только попробует, я ему все рёбра переломаю.
Наши окна смотрят друг на друга. Так что мне всё будет видно, и в дом к вам я тоже никого не впущу.
-Подружка, боязно мне как- то.
-Ну, ты подумай, я ж тебя прямо сейчас не гоню.
Да что мы всё обо мне да обо мне.
-Полюшка, какие у тебя дела, твои всё зовут, что б ты к ним переехала?
-Знаешь Марусь, замучили уже. Продавай да продавай хату, что ты там одна в этой глуши. Приезжай к нам в столицу, станешь москвичкой на старости лет. Особенно зять на меня нажимает.
А мне, как и тебе, чего то страшно оставлять родной дом в эти годы. Я же здесь родилась и выросла. А в школу вместе с тобой ходили, помнишь?
-Такое разве забывается. Ведь за одной партой десять лет отсидели.
На танцы тайком от родителей бегали, а потом нам доставалось на орехи.
А ещё у меня кошка Мурка, да Бобик вон сидит, из будки выглядывает. Куда я их всех дену?
-Поль, а ты съезди к ним, ну вроде, как на разведку. Только дом не вздумай продавать.
-Вот ты приедешь от гостей, так я и соберусь. Договорились?
-Хорошо. Уговорила.
Вечером сын Марии Павловны пришёл чуть живой.
Она обратилась к нему:
-Ты меня можешь выслушать?
-Ну - у. Да. А в чём дело?
-Я хочу съездить к Наташке в гости.
-Ну и вали, я хоть от тебя отдохну. А то ты у меня уже в печёнке сидишь.
Она вздохнула и прошла в свою комнату. А сын ещё долго чем- то гремел на кухне.
Утром Мария Павловна позвонила по мобильнику дочке и рассказала о разговоре с подружкой.
Дочь обрадовалась.
-Конечно, приезжай мама, мы будем очень рады тебе. Ванюшка с Машуткой всё время спрашивают: «Когда баба приедет?» После обеда она съездила на вокзал и купила билет на поезд.
Через десять дней он увозил её в южном направлении.
Все эти дни они с сыном так и не перекинулись словом.
Через сутки Марию Павловну встречало на вокзале всё семейство Марковых.
Внуки прыгали вокруг бабушки и пытались рассказать что- то важное для них.
У неё от радости текли по щекам слёзы.
-«Бабуш! У тебя что то болит?» Спрашивали они у неё.
-Нет, солнышки мои, это я от радости плачу. Как же я соскучилась по вам.
Ну, хватит нам стоять на платформе, давайте поедем к вам домой, или вы не пустите меня к себе?
-Бабушка! Ну как не пустим, ведь мы соскучились по тебе, знаешь как сильно?
Зять подхватил обе сумки с гостинцами, а внуки потащили её за обе руки к парковке, где стояла их машина.
Через полчаса они все сидели уже в зале. Кто на диване, кто в кресле, и все расспрашивали о её здоровье, делах, ну и, конечно, о Толике.
-Мам, мы с Серёжей звоним ему, но он не отвечает на наши звонки.
-Дочь, когда же ему отвечать, если он, то спит, то пьяный. Да и телефон его лежит на столе разряженный. Он забыл, когда его последний раз в руки брал.
Совсем малый скатился, меня ни во что не ставит.
Внук и внучка, сидя на диване, крепко держали свою бабушку за руки с обеих сторон, что б она, ни дай Бог, не исчезла куда ни-будь.
Хватит о нём, я приехала к вам отдохнуть и забыть все свои печали. Вы мне разрешите?
-Ну конечно, мамочка. Давайте будем обедать.
А душа у неё всё равно болела о сыне, о доме. И она через день звонила своей подружке.
Через месяц та ей сказала новость.
-Я с вашего дома глаз не свожу. И знаешь, что?
-Толик твой уже целую неделю ходит трезвый и чем- то гремит во дворе. А вчера приходил ко мне, попросил сто рублей, чтоб на телефон положить.
- Да ты что, Полин? Не на водку?
-Клялся мне, что на телефон.
Вот тебе крест, что я врать буду.
-У вас там снег не выпал? А может инопланетяне прилетели?
-Марусь, с чего ты взяла?
-Ну как с чего? Толик неделю ходит трезвый. Я забыла, когда видела его таким. Неужели твоя терапия поможет моему горю. Приеду, в церкви, самую большую свечку Богородице поставлю. Если он пить бросил.
На следующий день, ближе к вечеру, поступил звонок на её телефон.
Посмотрев на экран, увидала надпись: сын.
Перекрестясь, она нажала кнопку ответить на звонок. И услыхала хриплый голос Толика.
-Мам, а ты надолго уехала ?
Взяв себя в руки, чтоб не расплакаться, она ответила ему.
-А какая тебе разница?
-Ну, чего ты сразу.
-Ну как, чего? Я ж тебе надоела до чёртиков, в печёнке сижу. Так что отдыхай, наслаждайся свободой. Правда, хорошо? Никто тебя не ругает, не пилит. Красота, свобода. Разве не так?
-Мамуль, ну извини меня, дурак что с меня взять.
Плохо мне без тебя. Возвращайся домой, а, мам.
-А как же друзья, компании, ну и натуральный продукт?
Всё. Завязал я с этим.
-А как надолго?
-Мам , всё, я свою цистерну уже выпил. Хватит.
-Не уж - то правда?
-Клянусь памятью отца.
Я даже новую дверь на сарай навесил, и ещё кое что поделал.
-Тут она не выдержала и зарыдала во весь голос.
Заслышав плач матери, в комнату вбежала дочь с внуками.
-Что случилось, мам?
-Всё хорошо, Господь услышал нашу молитву. Похоже, Толик бросил пить и взялся за ум.
-Не уж- то правда?
-Он поклялся отцом, а его он сильно любил. Значит, не врёт.
Обнявшись, они разрыдались обе. Дети бегают вокруг них, не знают, что делать. Мама с бабушкой плачут, а почему непонятно.
Машенька дёргает за подол маму, а Ванечка бабушку.
-Скажите нам, чего вы плачете, мы тоже хотим.
Тут они перестали лить слёзы и рассмеялись.
Внуки дружно подхватили смех, и вся компания ещё долго хохотала. До коликов в затылке.
Вечером был накрыт праздничный стол, а в середине его стояла бутылка шампанского.
-«Дети мои, мне хорошо с вами, но надо ехать домой»: Сказала Мария Павловна.
-«А может, ещё погостишь у нас»?- Спросил её зять.
-Я бы с удовольствием, мне у вас так хорошо. Я даже стала сны видеть, а то забыла что это такое. Но надо Толика приводить в порядок. Если б вы видели, каким он стал, вы б его не узнали. Вылитый покойник. Да тех и то, наверное, краше в гроб кладут.
Через три дня поезд увозил её в обратном направлении.
Подходя к своему дому, Мария Павловна была приятно удивлена. Забор стоял ровно как по верёвочке, и даже заменены гнилые доски на нём. Дорожка от калитки до крылечка выложена красным кирпичом. Да так аккуратно, прямо глаз радует.
Не уж- то сын за ум взялся, подумала хозяйка.
В доме чистота, порядок. А из кухни шёл ароматный, умопомрачительный запах свежесваренного борща.
У неё даже слюнки потекли. Всё-таки целые сутки была в дороге и горячего не ела.
-Интересно, кто это там хозяйничает? Подумала она и заглянула туда.
У плиты стоял Толик и ложкой помешивал в кастрюле.
Обернувшись, он увидал мать, и рот его растянулся в улыбке.
-А я тут к твоему приезду решил щец сварить.
-А ты разве умеешь варить?
-Мам , я же армию прошёл, а там пришлось и этому мастерству учиться.
Она долго любовалась своим сыном. Тот был посвежевший, чисто одет и даже выбрит.
-Толик, ты правда бросил пить?
-Как видишь.
Мария повернулась и пошла к себе в комнату - переодеваться с дороги.
Он, доварив борщ, стал накрывать стол на кухне.
-Мамуль, иди обедать будем, ты,наверное, проголодалась?
У неё ком застрял в горле. Разве могла она подумать, что дождётся такого счастья. У кратко вытерев набежавшую слезу, она прошла на кухню.
Опустошив свою тарелку и обтерев её кусочком хлеба, Толик начал свой рассказ.
-Правду говорят: что имеем не храним, потерявши плачем.
Ты уехала, я погулял недельку, вторую, запасы еды кончились. В холодильнике мышь повесилась. Стол пуст, ни круп, ни макаронных изделий. Вообщем, жрать нечего, денег ни копейки. Во рту кошки нагадили, полный шлах. А тут Гусня стучится в дверь:
Дай хоть чего- нибудь похмелиться.
-Кто-кто стучит?
-Так, алкаш один.
-Так муторно стало, я и послал его на все четыре стороны. Меня потом сутки рвало.
Всё, как к бабке сводили. Стоит только подумать о выпивке, тошно становится. И давай мы больше к этой теме не будем возвращаться.
-«Откуда у тебя деньги. Ты даже у Полины Витальевны на телефон занимал».
-Да мне тут подработка подвернулась. Сафроновых помнишь?
-Это каких?
-Ивана Ивановича, с Садовой улицы?
-Конечно, я с его женой столько лет вместе проработала.
-Ну вот, помогал ему в строительстве. Он же купил машину, мы разобрали кирпичный сарай, а на его место поставили из керамзитоблоков гараж.
-Дорожку от калитки выложил из кирпича сарая?
Ну да. Иванович целый отобрал себе, а остальное хотел на свалку вывести. Вот я выбрал какой получше и перевёз к нам.
-Витальевне долг отдал?
Конечно. Сразу же.
-А теперь чем думаешь заняться?
-Я тут встретился с одними ребятами. Зовут работать вахтовым методом в Москву. У нас ведь ты знаешь делать нечего, а за копейки горбатиться я не хочу.
После обеда Толик собрался и куда- то ушёл.
Тут же к ней в дом пришла соседка.
-Ну, как ты подружка моя, в шоке?
-Ты знаешь, Полин, до сих пор в себя не приду. Неужели он правда бросил пить? Это какое счастье. Собирается с кем то на работу в Москву ехать.
-Вот и хорошо, вот и правильно.
Ты даже похорошела, и морщинок стало сразу намного меньше. А то, как у столетней старухи, смотреть противно. А сейчас хоть замуж выдавай.
-Ну, Полинка, скажешь тоже.
-А чего, ещё разок съездишь к дочке на юга, и добрый десяток годков сбросишь. Тогда мы тебе точно жениха найдём.
-Прекрати! Тоже мне подружка. Лучше расскажи как твои дела.
-Да какие у меня дела. Всё по - прежнему.
Зять так же названивает, замучил уже, продавай да продавай дом. На что он ему сдался.
Полюшка, подружка - моя, он ему похоже не нужен, ему мне кажется нужны срочно деньги за него. Вот он и пристал к тебе, а уживёшься ты с молодыми или нет, это уже другой вопрос.
-Ты так думаешь?
-Что тут думать. Почему раньше за дом и речи не было. А тут загорелось ему.
Так что, о продаже дома даже не думай. Возьми свою дорожную сумку, сходи в магазин, купи гостинцы, и съезди к ним, разузнай в чём там дело.
-Ну ладно, послушаюсь тебя.
Вечером, прямо к ужину, пришёл домой Толик.
Сидя за столом, сказал:
-«Мам, я через два дня с парнями уезжаю в Москву на работу».
-А ты этих ребят знаешь? Они тебя не обманут?
-Нет, я с одним из них службу проходил. Малый хороший и надёжный. Он там уже два года работает. Говорит начальство нармальное и людей не обижает.
-А жить вы где будете?
-Ребята квартиру снимают недалеко от работы. Сказали, одно койко-место есть. И мне недорого обойдётся проживание. И им поменьше платить за жильё.
-А работа хоть какая?
-Какой то объект охранять.
-Ну и ладно, ну и хорошо. Главное, чтоб не обманули, а то аферистов хватает.
-Да нет, парни серьёзные, эти не подведут.
На другой день к Марии заглянула её подружка.
-Всё Марусь, завтра еду на разведку к своим.
-Бог тебе в помощь. Только ты на провокации не поддавайся.
Да, кстати, мой Толик тоже едет завтра в Москву на работу.
-А я видела его на вокзале, он там с какими- то двумя незнакомцами стоял.
-Вот с ними он и едет на работу.
-Я скажу Толику, что б он тебя сопроводил, и помог сумки донести до поезда.
-Вот за это спасибо. Мы же с тобой не молоденькие. А они тяжёлые получились.
-Чем ты их таким набила, кирпичами, что ли?
-Тем же самым, чем и ты, когда ездила к своим. У меня тоже есть внук. Правда, постарше твоих, и конфетками от него уже не отделаешься.
-Это правда, подружка. Дети растут не по дням, а по часам.
Мои, помнишь, приезжали? Лопотали не поймёшь о чём. А сейчас лучше нас с тобой говорят.
-Да! Они растут, а мы с тобой стареем. Не заметим, как в ящик сыграем.
-Ну ладно Марусь, пойду я, а то мне ещё собираться. Ты тогда за моим хозяйством приглядывай.
-Могла бы и не говорить.
В дверях остановилась. Да вот ещё: Бобика с Муркой не забывай подкармливать.
-Полин! Ты чего. Когда я про них забывала. Сама голодной лучше останусь, а их обязательно покормлю.
-Ладно, оставайтесь с Богом.
-Полюшка, ты мне названивай время от времени. Я за тебя переживаю.
-Хорошо. Неравнодушная ты моя.
Прикрыв за собой дверь, она вышла во двор.
На следующий день, к девяти утра к их дому подъехала, серебристого цвета, легковая машина.
Толик попрощался с матерью и вышел на улицу.
Мария Павловна наблюдала за ними в окно кухни.
Положив сумку в багажник авто, её сын зашёл во двор Полины Витальевны. Через пять минут они вышли оттуда уже вдвоём. Её багаж тоже был уложен рядом с его сумкой. И машина отъехала.
Через две недели приехал с вахты Толик.
-Сынок, не жалеешь, что поехал в Москву?
-Нет, конечно. Мам, мне там всё понравилось, и работа, и ребята.
-Я рада за тебя. А вот Полинка меня стала волновать.
-Чем?
Поначалу подружка названивала мне через день, два. А потом всё реже и реже.
-И что?
-А теперь совсем перестала звонить.
-Мам , какие проблемы. Ты ей сама позвони.
-Звонила уже не раз. Абонент не доступен.
-Правда, что- то странное там происходит. Может, она заболела?
-А кто её знает. Ну, дочка могла же ответить, или перезвонить.
-Ладно, мам, не переживай, всё у неё там прекрасно, она же к своим уехала, а не в Америку.
-Твои слова да Богу в уши.
Через три дня, поливая цветы на подоконнике, Мария Павловна увидела в кухонное окно, как какая- то женщина подошла к дому Полины Витальевны и стала открывать калитку.
Мария выскочила на крыльцо:
-Женщина! Вы куда это направились? Там нет никого.
Та обернулась.
У Марии глаза полезли на лоб.
-Полина! Это ты?
Куда делась её статная, дородная фигура. Перед Павловной стояла постаревшая, сгорбленная соседка.
-Что с тобой, подружка моя золотая?
У той потекли по щекам слёзы. Махнув рукой, она пошла к крыльцу.
Павловна направилась за ней.
Бобик обрадовался, увидев хозяйку. Стал прыгать, визжать, а потом поднял такой лай, переполошив всех соседских собак.
Витальевна поставила сумку рядом с собой, присела на ступеньки крылечка и начала гладить его. Тот облизал ей руки, лицо, не знал, как ещё выразить свою радость.
Она гладила его по голове и приговаривала:
-Один ты меня любишь и понимаешь, больше никому я не нужна. Слёзы безостановочно текли, а пёс их слизывал и заглядывая ей в глаза чуть не выговаривая, скулил.
-Ну, хватит тебе плакать, мы же опять вместе и всё у нас будет хорошо.
Мурка запрыгнула к Витальевне на колени и, вытянувшись, замурлыкала.
Рядом с ними на ступеньки крыльца присела и Мария.
-Что подружка, неужели всё так плохо?
Та кивнула в ответ головой.
-Ладно, Полинка, успокойся, не переживай так сильно, а то давление ещё подскочит. Пойдём к нам, я тебя покормлю, у тебя всё равно холодильник пуст. А у меня получился такой замечательный борщ, пальчики оближешь. Пойдём, пойдём, оставь свою сумку на крылечке, никуда она отсюда не денется, да и Бобик сторож надёжный.
А ты если захочешь, то расскажешь, что у вас там произошло. А на нет и спроса нет.
Толик мой ушёл куда то, мы с тобой посидим, никто нам не помешает.
Мария посадила свою подружку за стол, а сама стала накрывать его.
Порезала свежего салатику из своих помидоров и огурчиков. Туда добавила лучку, укропчику, всё заправила подсолнечным маслом. Налила по полной тарелке зелёного борща, и поставила на середину стола вишнёвую настоечку. Я думаю, она нам сейчас не помешает.
Выпив сто грамм и плотно поев, Полина Витальевна расслабилась и повела свой рассказ.
-Когда я приехала в Москву, на вокзале меня встретил зять с другом, на машине. Был довольный, весёлый, всю дорогу мне байки рассказывал про жизнь в столице. Как тут хорошо, театры, концерты, можно увидеть любую звезду нашей и зарубежной эстрады.
Вообщем, не жизнь а малина, только нужны деньги.
Первую неделю молодые меня обхаживали, как могли, а потом потихоньку начали пытать, что я решила с домом. Я крутилась, как уж на сковородке.
-Да пока ещё не думала на счёт него. Он же родительский. Я там родилась, выросла, замуж вышла, и вот тебя, дочь, тоже там родила.
Как можно его взять и продать, это всё равно, что оторвать частичку сердца или души.
После этого началось такое давление. Не туда села, не так сказала. За едой чуть в рот не заглядывают. Куда то убрали мой мобильник. И вот когда они все ушли на работу, а внук в школу, я собрала свои вещи и молча по- английски уехала.
-А что ж дочка за тебя не заступалась, что ли?
-Странная она какая то. Любит видно его сильно, и потому не вмешивалась.
-Полин, а чего это им так срочно понадобились деньги, ты не в курсе?
-Ты знаешь, чисто случайно подслушала. Как то проходила в туалет, а они были на кухне. Слышу голос дочки:
-Не надо было в карты играть. Остался без машины. А ещё как бы не пришлось и квартиру продать, куда мы тогда все денемся?
-Я тихонько вернулась назад, а сама за голову схватилась. Вот в чём дело.
У Марии глаза полезли на лоб. Он игрок, что ли?
-Кто его знает. Светку расспрашивать я побоялась. Муж и жена одна сатана.
Я так подумала: «продам я дом, отдам им деньги, а где гарантия что он завтра опять не сядит за игру». И останусь я у разбитого карыта.
Собрала я свои вещички тайком и дёру оттуда. Пусть сами разбираются. Заварили кашу, пусть сами её и расхлёбывают.
-Это правильно, Полюшка, ты туда не лезь. Это их дела.
Подружка моя, ты же помнишь, какая здесь весной красота. Вишни, яблони, груши, сливы, всё в цвету. Я уже не говорю за кустарники. Просто рай.
Живи и ни о чём не думай, а то… И она замолчала.
-Ладно, Мария, пойду я домой, спасибо тебе за всё. А на душе правда полегчало. Бобик вон возле калитки крутится, а зайти сюда боится, всё-таки чужой двор.
Полина Витальевна направилась к двери. У самого входа остановилась и сказала:
-Кто его знает, кто хуже, пьяница или игрок. И шагнула за порог.
17.12.2023 года.