Довелось мне как-то услышать историю немолодого уже мужика, которому в своё время довелось поработать на одной из северных строек. Стылая полярная ночь, длящаяся полгода, не является там сколько-то уважительной причиной для приостановки работы. Переодеваться в вымороженной добела зимней стужей раздевалке приходилось достаточно регулярно. Многие и не догадываются, что задубевшая за ночь рабочая роба вполне может выглядеть как некое подобие средневекового рыцарского доспеха или даже космического скафандра, к утру приобретая способность стоять уже совершенно самостоятельно. Чтобы забраться вовнутрь и начать прогревать этот негнущийся ледяной панцирь теплом собственного тела, возвращая ему хотя бы частичную подвижность, требовались изрядные физические и морально-волевые усилия. Сто грамм обжигающего горло крепкого огненного пойла перед сменой в таких условиях представлялись скорее вынужденной необходимостью и воспринимались уже как стандартный элемент рабочего распорядка. Разумеется, бывали и праздники, где алкоголь тёк рекой, но речи о каком-то систематическом пьянстве не шло. Словом, человек считал себя уже бывалым и многоопытным на тот момент, когда угораздило его жениться. Избранница у него случилась горячих казацких кровей, и, как само собой разумеющееся, свадьбу было решено играть в одной из южных станиц, где проживала многочисленная родня невесты. С новыми родственниками предстояло познакомиться уже на месте.
Во время застолья жениху поднесли приличного размера расписную ёмкость, наполненную чуть мутноватым содержимым с характерным душком отменнейшего домашнего первача. Предполагалось, что выпить её надо целиком, но закалённого северами молодожёна это, разумеется, нисколько не смутило. Застольный гомон стих, и внимание всех присутствующих сосредоточилось на совсем не маленькой чаше, которую виновник торжества уверенно держал в руках. Лёгкая улыбка слегка тронула его губы, ведь он намеревался показать, чего достоин. Но первый же глоток заставил самоуверенного чужака поперхнуться. Дыхание перехватило, а в глазах предательски блеснула выступившая от неожиданности слеза. По крепости налитый самогон явно мог легко тягаться с неразбавленным 96-и градусным медицинским спиртом, оставляя последний далеко позади. Как такое возможно – даже не спрашивайте, но рассказчик настолько был в этом уверен, что у меня даже не возникло мысли усомниться. Ошарашенный, но не потерявший стойкости «северянин» с большим трудом осилил задачу, в финале триумфально перевернув опустошённый сосуд и смачно занюхав рукавом. И только сидящий на почётном месте седой старичок, что внимательно наблюдал за процессом, в наступившей тишине с невнятным одобрением крякнул: «А ить зять-то, похоже, непьющщий».