Я срывал на груди Петербурга
покрывала июньских ночей,
назвал господином и другом,
стал рабом его синих очей.
Обрёл музыку стихосложений
от проспектов, каналов, мостов,
проникался святым уважением
к превеликим деяньям отцов.
Иглы штилей у сердца остались.
Панорама могучей Невы,
«Исаакий» со мною срастались
вместе с честью великой страны.
Я заглядывал в таинства парков,
куда гид никого не водил,
на весь день, распогоженный яркий,
поразмыслить о всём приходил.
Поражался отвагою предков,
глубиной основательных чувств,
возмущался итогом последствий
неотесанных дурости слуг.
Мастерство и шедевры искусства
выпирали из разных углов:
я нырял в их достойное русло,
восхищался, страдал от грехов.
Петербуржцы — особые люди...
Скажем, к «Красной стреле» подойти:
комфортабельность, щедрость услуги...
Нигде лучше у нас не найти
Ленинградки (пардон), петербуржки
удивительно хрупки чисты
(толи мало им света в тех жмурках),
у них вкус—эталон красоты
Эх, опять бы побыть в Петербурге,
подойти к парапету Невы,
поклонится старинному другу —
драгоценному духу страны!
Сергей
Писаревский-Арзамасский