Верующие сами не понимают во что ввязались веками. У тех в писаниях то, что на самом деле, мысли вслух. Вот те нахватались знаний от Библии, а то, что диктовали говорить, воспитывали говорить вслух и не молчать ненужные слова, за что те, кто поддался религии, до сих пор получает по шапке от тех, кто открыто осуждает кого по причине того, - а вот, Библия вдохновляет!
***
Димка ищет знаки присутствия того, на что натолкнула Библия у меня в комнате.
- кажется всё выкинули!
- это что, вот Ирина удалила рисунки того самого Азраеля, или Израеля, ангела смерти, тот оказался как у египтян и греков.
Мы вспомнили мифы греков, честно говоря, попахивает аргументами и фактами того времени. Те, что строили храмы тем, то самое было знаниями, и на том держались древние поколения греков, а тут соседи рядом, та же ситуация. Своего рода первые знания — как у язычников.
Димка листает книгу, говорит про ту, - выходит та как языческая культура, как у славян что ли?
- похоже что да. а вот у азиатов что, то же самое?
Нам стало не по себе. И вот с теми знаниями сохраниться и делать на том культуру? А не проще чем новым заняться, или рядом с тобой нет ничего, чтобы вдохновиться чем новым, а не полагаться на то, откуда вылезло то, чем мы сегодня пользуемся.
Тот же Пушкин, богатый язык, а то, что старые слова олицетворения дел того времени, не понимают у нас в стране, что слова первые и поменялись с веками. И еще умудряются осуждать язык, который двигается, обновляется, в котором появились слова связанные с делами. И к чему после такого пользоваться тем, что на самом деле грецизм, римлянизм, латинизм, англицизм, европеизм. Чё, трудно по-русски просто написать, несущий свет, а что пишут? А пишут то, откуда взяли слово!
Димка листает Пушкина, нет друг, и этот так себе, ничего русского, понахватался слов, ничего толком не понять, еще умником возомнили, ничего русского!
Я стукнул себя по лбу, - дошло, мы люди, свободные, из тех кто варяг и хватался за любые знания, а тут по периметру дебилы которые потом остановились на тех знаниях, которые изобрели и заимствовали для работы.
Димка листает Пушкина, получше чем иудейская Библия, по крайней мере нет разврата, беспредела, разве только историческая проза, и то, чтобы понять, что делалось давно.