В толще вод мелькают лица,
спины… Нагоняют страх
хладнокровные девицы
о русалочьих хвостах.
Подпускают близко-близко
любопытствующих, и…
Только всполохи и брызги
серебристой чешуи.
Парни – те, что посмелее –
ночью снова у воды,
есть у них одна затея
и просчитаны ходы.
Вот разделся самый храбрый
догола и сделал шаг.
В омут тёмный и прохладный
с головой нырнул бедняк.
Чья теперь возьмёт сноровка?
Плыл он весело пока,
всей гурьбой девчонки ловко
ухватили смельчака,
и на дно остервенело –
здесь укусят, там щипнут…
Что-то в омуте белело
гиблом несколько минут.
Он себе казался резвым,
только как теперь назад?
По бокам его и чреслам
груди крепкие скользят.
Пальцем та под рёбра ткнула,
эта гладит погодя.
Та за уд его тянула,
эта стерва за мудя.
Больше часа друга ждали
на проклятом берегу,
караулили и звали,
но ныряльщик ни гу-гу.
Он вернулся утром рано,
прикрывая свой позор,
бормотал о чём-то странно...
Стал он с придурью с тех пор.
30. 01. 2013