АГАТА.
Шумели вершины деревьев, шальной колючий ветер налетал на них зло и часто. Нудный дождь превратил улицу возле леса в большую грязную лужу. Сизый холодный туман полностью затянул село. Едва, едва виднелись в густой пелене дождя ветхие крестьянские лачуги. Агата двенадцатилетняя синеглазая девочка, с буйной копной рыжих волос закутавшись по самые глаза в тёплый, шерстяной платок, долго шла к заболоченной поляне на краю леса чтобы, наконец, узнать, что же такое на этой поляне случилось, сегодня, ночью?! Сегодня Агате приснился странный сон, как будто бы она зачем-то оседлала шаровую молнию и понеслась неизвестно куда. Эта шаровая молния несла девочку именно к заболоченной поляне и, пробив её собой , оказалось в тёмном и длинном подземелье. В чрезмерно длинном и сыром подземном коридоре по обе стороны этого коридора было множество дверей. Коридор казался девочке бесконечным, и только когда Агата с опаской подошла к одной из них обитой черным дерматином она вздохнула с облегчением, потому что шаровая молния, предоставив девочке, возможность ощутить под ногами твёрдую землю полетела дальше в самую глубину подземелья.
- Вот спасательная дверь, - раздался откуда-то сверху доброжелательный мужской голос. Девочка быстро постучала, открыла дверь, не ожидая ответа, и оказалась в комнате.
- Где я? - шепотом спросила она саму себя
В комнате горели свечи. Свечей было много, они стояли на подоконнике и на столе, их можно было заметить на полу по углам комнаты и даже возле дореволюционного телефонного аппарата в небольшой прихожей.
За столом облокотившись на локоть, сидел мужчина лет пятидесяти пяти. Он был высок ростом, сухощав с редкою бледно- жёлтою бородою, в которой нередко проглядывала седина, и такими же волосами. Одежда на нём была соответствующая кепка в горошек, да короткий, суконный пиджачок изумрудного цвета. Мужчина грубо мял в пальцах лоскуты ткани по ним уже скользил, громадный водяной паук. Было тихо, только иногда откуда-то сверху слышался вой ветра, он рвался с каким-то свирепым отчаянием вверх, гудел в кронах деревьев и наконец, ударял со всей силы куда попало.
Агата вдруг подумала, что эти лоскуты в руках мужчины очень похоже на маленькие разноцветные сердечки и если шить их так, как она сейчас думает, то получится очень красиво. Как будто прочитав мысли девочки, мужчина, помолчав, сказал:
- Район наш спокон веков называется «Заболотье» и поэтому девочка ты должна, сначала взять эти лоскутки, а потом из них при помощи обычной иглы и ниток сшить для себя ковёр судьбы. Я тоже шил свою судьбу однажды, но по неосторожности поранил иглой палец. Моя алая кровь струёй брызнула на цветной ковёр моей жизни.… И после этого нечего хорошего в жизни у меня не осталось, помню только детский дом, тюрьму на крайнем Севере, некому не нужную жизнь немытого бродяги и эту вот комнату в которой, наверное, я и умру в своё время. Сейчас я очень радуюсь, когда попадают сюда непонятным способом такие вот как ты девочки, мальчики чтобы дать им сшить из этих лоскутов свою собственную пусть и непростую, но яркую, цветную, радужную судьбу, чтоб она была не такая, как моя измученная, страшная и некому не нужная.
Агата поправила свои рыжие локоны, обижено надула маленькие розовые губки и произнесла в ответ:
- Вы, дяденька, даже со мной не познакомились, даже ещё не спросили моего имени, а уже даёте мне задание чего-то для чего-то шить, а где взять большую иглу для шитья я даже не имею никакого понятье! Да ещё тряпочки эти маленькие надо где-то суметь хорошо высушить. А мы, между прочим, сейчас находимся под водой, в подземелье, и вообще неизвестно где?! А меня Агата зовут, мне двенадцать лет и три месяца.
- Полно, девочка, что разводишь пустое? Раз уж пришла в Заболотье, тут и найдёшь свою иголку для шитья лоскутков цветных, для чего же я паука водяного приручил? А вода? Так они сами и высохнут, вот завтра увидишь! Сейчас я тебе к долгой дороге путь покажу, ступай прямо по ней. На десятой версте, паук водяной, смотри не забудь с ней пойдёшь, чего с неё маленькой взять! На десятой версте сверни вправо, да там спросишь, где иголку для шитья лоскутков найти её тебе всякий укажет! Слушай, брат водяной паук и ты девочка давай на ус свой рыжий наматывай, глядишь, и пригодится в дороге. Вместе так и пойдёте!
2
Старый барон Август уже целый час сидел в глубоком кожаном кресле и курил трубку, когда в комнату вбежал маленький лысый человек с большими седыми усами и маленькими воспалёнными глазами.
- Вы представляете, мой господин, что я увидел сейчас в свою подзорную трубу на чердаке? По нашей дороге идут люди. Лет тридцать я не видел людей в наших болотистых краях и вот они идут
- Много их, Эдип? - спросил барон, не отрывая взгляда от серого, кудрявого одинокого дымка трубки
- Нет, только двое. Вернее одна. Одна девочка и один большой водяной паук, который сидит у девочки на левом плече и левой передней лапкой показывает ей дорогу, они что-то говорили про десятую версту…. Только я не разобрал что.
- Неплохо бы в этом разобраться, - буркнул барон и пощипал свой чёрный ус,
- Вон она девочка смотрите, смотрите, - закричал Эдип, подбегая к окну и распахивая его, - Они идут по дороге мимо нашего замка, но до того на пути им встретится река. А мостик через реку ужасно непрочный и шаткий, как они через этот мостик переберутся, одной Нечистой Силе известно?! У реки Лихо в дырявом кафтане с хворостиной давно сидит, на мир одним глазом глядит. А в реке живёт Пеганка. Она как улитка сидит в своей раковине на дне речном и, наверное, тоже что-то хочет иметь от этого мира. Девочка, ещё этого не знает, и мне кажется, я слышу песню, довольно, симпатичную, если не сказать лихую песню и голос у девчонки приятный:
Игла молния сверкала,
За собою нить таскала,
Я пока их не искала,
Мы найдём подруг сначала
Песню жизни смастерим,
Жизнь в удачу превратим,
Мы подруг найти спешим,
Мой паук и я за ним
Барон потянулся, разжёг потухшую трубку и сказал;
- Сиди пока тут, Эдип, мы с тобой обязаны дорогу охранять, и к десятой версте никого не пропускать вот указание царя Силантия первого. Тогда и нам с тобой почёт и уважения прибавится, и монеты золотые будут не зря вниз карман оттягивать. А царь что плотник что захочет, то и вырубит, если все будут свою Судьбу шить яркую, цветную и беззаботную Кому же тогда горя, слёзы, одиночество и беду выдавать в довесок к Судьбе прикажешь? Может они так невостребованными людьми, и останутся, на веки вечные? А у царя Силантия в хоромах этого добра целые сундуки несчитанные стоят? Давай тут с тобой посидим и посмотрим, что с этой девчонкой и пауком дальше будет. Распахни окошко шире. Постарайся ты, и я от тебя не отстану Подумайте, Эдип, как мы с вами можем остановить девочку и противного большого паука именно на десятой версте, если до нас их не удастся остановить никому другому. Царь Силантий первый будет очень недоволен, если мы не сможем выполнить поставленную перед нами важную задачу по уничтожению непослушных детей и таких же родителей.
И барон Август сказав это надолго замер, в своём кожаном глубоком кресле отключившись от всего шумного мира за окном и прикрыв глаза длинными, тёмными ресницами. Его подручный Эдип, лениво бродя со шваброй и ведром из угла в угол комнаты, занимался уборкой помещение, то и дело неаккуратно разливая воду из ведра. Лёгкий волнообразный подземный толчок отбросил его к стене. Где-то зашуршала обвалившаяся штукатурка.
- Эти подземные толчки начинают беспокоить меня, - медленно произнёс Эдип,- поднимаясь с пола и пытаясь выжать мокрую рубаху.
- Пустяки! - беспечно сказал барон.
- Но нет, дело не всегда кончается пустяками, - возразил Эдип, - Лихо одноглазое живёт на земле три тысячи лет, за это время, сколько разрушалась пирамид, сколько простых, крестьянских изб лопнули посреди ночи, как оболочка печёных яиц, не настала ли теперь очередь нашего дома?!
- Поглядывай лучше в окно. Два глаза хорошо, а четыре….. Лихо сейчас к девчонке подбираться начнёт! Так что смотри в оба! Тропа лесная расступилась надвое и отколь ни возьмись, выходит большущая женщина, попробуй, узри в ней Лихо одноглазое. Вся в белом женщина закутанная. Вышла и протягивает руки к девчонке, норовит взять унести её в лес дремучий. Ты что там делаешь?
- Рубаху свою выжимаю. Промокла совсем.
- Девчонка испугалась, крикнуть хочет, но не может, окаменела совсем. А паук большой женщине за шиворот ползёт, смотри, как ловко лапками перебирает, прямо любоваться можно! Коснулась она девочки и сама стоит, как столб верстовой. Грызёт паук её шею большущую. Женщина аж позеленела вся, как дерево хвойное. Не звука из её груди не доносится. Вот уже они и опять сюда идут. Путешественники! А белой женщины и след простыл. А вон, смотри, и Пеганка из глубины речной вылезла. Стоит, отряхивается! Только жалко доброты в ней абсолютное большинство, а зла - всего лишь слабая оппозиция
- Барон, а не отведать ли нам табачку заморского?
- Работать надо, Эдип, сам видишь за девчонкой наблюдать, а то у царя Силантия первого рука тяжёлая….
Эдип пошёл на кухню и достал бутылку коньяка
- Барон, а не приложится ли нам, дело к ужину?
- Обед, ужин ни кто не отменял, только мне работать надо, а то того и гляди голова с плеч полетит. Я - не пью, не курю табачок заморский, исключительно Российский признаю, хоть и наполовину немецкая кровь во мне течет, к жене своей Берте хорошо отношусь с любовью, можно сказать, неужели я неправильно живу?!
- Отчего же, правильно, барон, только зря
- У тебя вон усы седые, морщины, под глазами мешки….
-Так я вина пью по три литра в день, курю по две пачки в сутки, ещё и травка тоже…
- Травка?! Травкой занимаются только нехорошие люди- наркоманы. Художники, писатели, поэты! Как же ты до таких лет дожил?!
- До каких это «таких»?! Мне 33 года! Отвлеклись мы тут от нашего наблюдательного пункта - окна, а Пеганка с девочкой хохочут, стоят, колокольчиком заливаются. Вот узнать бы, что у них там произошло - случилось?
- Я слышал случайно Пеганка щуку свою любимую, с которой третьей год в реке живёт, Гав - гав назвала в честь собачки Му-Му. Вот стоят они и хохочут по этому поводу. А паук смотри, надулся, как мышь на крупу, сразу видно тип необразованный. А путешественники, однако же, к нашей избе приближаются, чем отбиваться станем?
- Как чем? Юмором, смехом, задором! Пеганка девчонку, чем очаровала, ты это сам сейчас видел!
- Хорошо бы только куда тогда царю Силантию первому горе, слёзы и беды в мешках, да сундуках девать, кому они по вкусу прийтись могут, всяк из людей от них нос отвернёт
- А разве нужны людям неприятности, да беды всякие? Не лучше ли в души людские больше солнца и радости впустить, хмурых и печальных лиц на земле, чтоб поменьше было? Так вот и пусть к нам девочка идёт, и иголку я для неё достану самую большую, длинную и прочную.
- Стой, стой, отдерёт ведь царь Силантий первый. Не на живот, а на смерть отдерет, хочешь, не хочешь. Ну, да что с тобой толковать! Ты меня редко когда и понимал-то, хотя уже давно с тобой в одной избе живём, да и другого живого человека в округе нелегко отыскать. Завтра же ведь царь Силантий первый сюда собственной персоной прибудет.
3
И тут в дощатую дверь избы громко и требовательно кто-то забарабанил кулаком.
Барон обомлел; дрожь пробежала по всему его телу, он быстро взглянул на Эдипа и произнёс дрожащим голосом:
- Вот пришли, значит, совсем погубить меня хотят! Не иначе люди царя Силантия первого пожаловали.
Трубка выпала из рук барона и с лёгким стуком упала на пол.
Царь Силантий первый вошёл в избу, слегка припадая на правую ногу, в лёгкой кольчуге:
- Был я, друзья мои, в чистом поле, - громко сказал он, - Хоть и царь я, но в зелёных лугах врага бил. На восточную сторону под красное солнце и светлые звёзды ходил к божьему храму, к колокольному звону. Войну видел, воинов покалеченных без рук, без ног видел, стиснутые губы и бледность лица их жён и невест видел, смертельную бледность. Не стих ещё женский плач в груди моей. И, раньше я думал, куда из своих хором, чёртово добро дену то, которое, горем, слезами и бедами страшными называется, а теперь думаю, продам тому же чёрту за рубль не к лицу доброму да светлому человеку на беде чужой наживаться, да на крови капиталы сколачивать. Такое вот моё царское мнение. А девочку эту, за которой я следить приказал, отпустим с миром и иглу для шитья ей в руки дадим. Пусть сама лоскутки своей судьбы добрым словом, да усердием сшивает.
Не успел царь закончить свою фразу, как дверь скрипнула и впустила в избу Агату. Девочка вошла внимательно огляделась по сторонам и почему-то кивнула царю головой
- Ещё солнышко вихры свои золотистые за облака и не думало прятать, а я уже тут, спасибо большой паук старался, дорогу показывал. Послали меня сюда за иголкой прочной, да долгой, как жизнь, чтобы я эту самую жизнь себе сама, и сшить смогла. Ну, так, где она у вас лежит, иголка волшебная? У каждой вещи в жизни место своё должно быть иначе в доме и душе людской неразбериха может произойти, очень даже просто.
Ни кто девочке ответить не успел. Где-то засвистело, закаркало, загрохотало, забулькало, и оказалась Агата вновь на заболоченной поляне с цветными, маленькими лоскутками и иголкой в руке. На этом сон её и закончился.
А сейчас едва встав с постели Агата, шла к заболоченной поляне, чтобы ещё раз увидеть её. Подойдя к поляне, вплотную она услышала голос! Агата узнала его это был голос того самого мужчины из подземелья, который жил за чёрной дерматиновой дверью:
- Каждый из нас немножечко волшебник и запросто может превратить печаль - в радость. Неудачу - в победу! А одиночество и отчаяния - в счастливую жизнь. Желаю тебе в полной мере ощутить её, Агата, жизнь без слёз, бед и разочарований. Запомни, смех, задор и хорошее настроение способны победить много в этой жизни, если на земле будет мир, прекратятся войны и перестанут погибать люди. Шей свою судьбу цветными нитками и не на кого не смотри, это только твоя СУДЬБА, это только твой ЖИЗНЕНЫЙ ПУТЬ! А друзья и родные помогут тебе пройти его до жизненного финала и не свернуть в чащобу обстоятельств и непроходимость тупиков. Это всё что хотел сказать тебе старый бродяга без имени, без фамилии с покорёженной Судьбой до основания раздавлений собственной дуростью, глупостью, недоверием и страстью.
-