Корабль особый, каждый оскопитель,
Себя придумал Искупителем назвать,
От лепости и сытости обитель,
В которой можно "бога" выбирать.
Так много вас, принявших самозванство,
Обуховской больницы вы птенцы,
От пресыщений злое постоянство,
Ответ готовый лепят наглецы.
В них дальнозоркие сидят напасти,
Из сдавленных радений крыльев прах,
Хотят отрезать, истребить все страсти,
Но ведь разгадку перепрятал страх.
Корабль особый, лесенки да крыши,
Дневной запас спасителей во тьме,
Здесь каждый оскопитель тяжко дышит,
С бараниной повисши на крючке.
Всё безуспешно, тянутся минуты,
Стесняясь вечности растут борцы,
Живут от мятежа до чёрной смуты,
Жестокие, безумные скопцы.
Тишайший бес под праведной сорочкой,
Оделся сам в проступки доходяг,
Где каждый крест становится лишь точкой,
Украсившей бандитский, лютый стяг.
Корабль особый, оскопитель не Спаситель,
Увешана веригами земля-обман,
Остановись двуногий искуситель,
Ты сам чертям безумный атаман.
Гляди на оскоплённых точно зритель,
Спрятав под крест свой ржавый ятаган.
Быть может твоя плоть Обитель
Для всех крылатых и кудесных ран...
Соблазн ведь в том, что есть уже Спаситель
И звать его Иисус, простой Иван.