На исходе дня, окинув взглядом
облака той жизни пролетев,
я, устану грустью павших листьев,
сдерживая слезы замерев.
Нарыдаю я себе погибель
радугой вскачаю колыбель
мокрыми от горьких слез руками
соберу я под горой постель.
Сгорбленной усталою спиною
к матушке земле я прикоснусь,
теплыми прощальными устами
ласковому солнцу улыбнусь.
Ласточкам спою свои я песни
почитаю барсукам стихи
и своими снулыми ногами
окунусь в песочек у реки.
Я послушаю речные разговоры,
как бобер плотину запрудил,
в шуме ветра, сойки переливы
я родную землю, так любил.
Старческой дрожащею рукою
камышей у берега нарву,
пронесётся детство пред глазами,
сызнова умою всю траву.
Перед взором, словно явью станет
все, что я не сделал, не познал
не вернуть ушедшего ребята,
ангел мне на ушко прошептал.
Отшумели яркие годины,
отыграла бурно в жилах кровь,
лишь жалею, что улыбку милой
перед смертью не увижу вновь.
Не коснуться дорого лика,
не обнять устами те глаза,
что смотрели с ласковым укором,
когда в доме собралась гроза.
Милая, любимая малышка,
почему же так не долог век
и зачем бездарно тратит годы,
лишь за златом мерзким человек.