Мне сорок и один.
Во мне от белого лишь бинт
Былого стягивает кожу.
Я больше не ищу ни отражение витрин,
Ни дорогие марки вин,
Ни тело, что согреет ложе.
Ни сердца теплоты, ни слов,
С которых через слог
Сочится патокой Любовь.
Ищу покоя.
Не нужно бури и страстей
И всЁкружительных идей.
Не нужно цели, места в мире,
Не воевать за выдох-вдох,
Не нужен Дьявол мне и Бог.
Покой – ещё до бытия.
Греть пальцы в шерсти гладя кошку.
В стакане чая стынет ложка,
А в паре видеть только пар.
В цветах огня узреть пожар.
Не выбирать, не сомневаться.
Начать и не подумав – сдаться.
И так и так стечёт сквозь пальцы
Весь мусор слов с песком надежд
И сколь не перемерь одежд
Под тканью все равно ты голый:
Скрывает смелость вящий страх,
Любою пищей прячут голод.
Умом от глупости отстав,
Да, я в одежде, но ведь голый.
Не быть осознающим радость – горе,
Не быть осознающим горе – смерть.
Узнает зыбкость знавший твердь.
А без масштаба море–капля, капля-море.
Не-ет, больше не ищу покоя,
Для монолога нужно двое,
Тогда, пожалуй,
Тишины.