Прошли московские каникулы,
добавив смыслы к слову – счастье.
Мороз крепчал, снежок поскрипывал,
зябь пробиралась вдоль запястья.
И что-то важное напомнило,
не точно из главы какой,
седой туман стелился по полю,
а на душе царил покой.
* * *
Дождём прохладным и снежком
встречал нас многоликий город,
уральским мартом – сквозняком,
день примостился в зимний холод.
Нам, закалённым да бывалым,
был весел этот перепад;
Москва – столицей златоглавой!-
три слова… столько говорят…!
* * *
Слова, пожалуй, глуше сердца,
О, Семихолмие церквей...!
Колоколами ль небу греться,
их звон повыше всех царей.
И этот звон неуловимый
так животворен в вышине,
что всё, чем на земле томимо,
вдаль уплывает, тая в снег.
Он всё нежней и бестелесней
в полупрозрачной синеве
звучит неизречённой песней
о вечной Пасхе и Весне.
* * *
Немного есть набросков прозой,
мне б только не забыть восторг,
шалил мороз – гуляка грозный;
вот вжикнул молнии замок,
накину капюшон на шляпку,
ну что за вид? - зима, салют!,
морозом взять молодку-бабку?,
не посмотрю, что зол и лют.)
* * *
Прошли столичные каникулы,
мурлычет котик у колен,
а лунный диск ворчит: не всхлипывай,
идёт энергией обмен.
Уходят вдаль незаменимые
и кто придумал, что их нет..
Конечно, есть! мои любимые,
я сохраню ваш дивный свет.