Твоя жестокость – от твоей любви:
Ни дня без ран, ни дня без алой соли…
Ты разрешаешь жить, прося – живи,
В безумном царстве ужаса и боли.
Или ты медлишь, видя: не помочь,
И бережёшь стреноженные силы,
Поскольку – вечер. Скоро будет ночь:
Раскрытая, как кромки у могилы.
Когда опять загромыхет лифт,
Каталки, обездвиженные двери,
И снова – что могли и не могли –
Для пациентов, верю иль не верю –
Да, всё, что можешь. Матери, отцы –
Не могут больших сил придать порою
Несчастной жертве. Смертные щипцы
Раздвинете руками вы, герои…
А утром снова не уйдёшь домой,
Хоть отдыхать уже необходимо –
Ты будешь, как завхоз, а не герой,
Обзванивать склады, ища зажимы.
Твой друг – не я, а северный завод,
Что делает фиксаторы подпольно,
Поскольку – государство не даёт,
А утренним калекам так же больно.
И я тебе – не друг, я ухожу,
Ведь нечем мне снабжать твою округу…
Цветы на стол бессильно положу –
Не думая, герою или другу.
Три красных георгина, три огня,
Ненужное больнице подношенье…
И ты тотчас забудешь про меня:
Здесь каждый миг ждёт твоего решенья…
Ты разрешаешь жить, прося – живи.
Ни дня без ран, ни дня без алой соли.
Твоя жестокость – от твоей любви:
В безумном царстве ужаса и боли.