Многоточием звезд разукрашено зимнее небо.
Индевеют деревья: опять забирает мороз.
Над деревней – дымы: утомленной душе на потребу
Запах свежего хлеба услужливо ветер принёс.
Были дали близки, оттого возвращаемся долго
Из далёких краёв, где растратили юности пыл.
В заметённом лесу завывают голодные волки.
Что ж ты путник дрожишь или дикую песню забыл?
Разве это не ты в день прощанья стоял на погосте
И, крестясь на могилы, твердил: «Возвращусь, возвращусь»?
Над деревней дымки – и скрипят отсыревшие кости,
Выгибает в дугу спину тяжкий, невидимый груз.
Разве это не ты пропустил все возможные сроки,
Нагулялся, остыл, растерял и друзей, и врагов?
На осинах спешат разболтать твои тайны сороки,
Не дождавшись, когда сам придешь к отпущенью грехов.
Да и некому нынче. Сгорела церквушка, а новой
Для сельчан не построил богатый столичный земляк.
Благочинный уехал. Мост смыло запрошлой весною.
Пять последних избушек глядят исступленно во мрак –
Пять приветных дымков: пять забытых родными старушек
Испекли пять хлебов – вот и запах навстречу летит…
Что ж ты, странник седой, бабку с мамкой по дури не слушал,
Не поверив, что время быстрее тебя побежит?
Не признает и всё же прогнать не прогонит любая,
Напоит настоявшимся крепким духмяным чайком…
И молитву, как мама, тебе перед сном прочитает...
«Спи, сынок. Разберёмся с твоею бедою потом»…
Разберёмся с бедою. С тоской разберемся. С грехами.
Спи, сынок! Если хочешь, во сне полетай…
Он закроет глаза и на крыльях поднимется к маме,
Покидая навеки однажды покинутый край.