Я вымеривал ямбы, анапеста метр,
В пустоту заколачивал слово.
Рифмы в ухо бубнили, что я геометр,
Озадаченный их родословной.
Из подполья души выходили на свет
Незаконнорожденные рифмы,
Корневые созвучья меняли свой цвет,
Обагряя колючие рифы.
Стих цеплялся за стих перекрестной дугой
Предударных стрекочущей сцепкой,
Я вылепливал смыслы звериной тоской,
По канону древнейшего слепка.
Я по памяти рисовал
Горловины пьянящий овал,
Изнутри обожженный сосуд,
Из которого вечность пьют.