Мужчина средних лет в светлом свитере крупной вязки и самых обыкновенных линялых джинсах, когда-то синего цвета, сидел в парке на лавочке в тени раскидистого каштана с лёгким налётом ржавого-золота, и с затаённой печалью смотрел, как через дорогу у входа в ЗАГС из припаркованных, натёртых воском до блеска автомобилей, украшенных свадебной атрибутикой, выбираются немного дёрганные гости, в вечерних туалетах, нервными улыбками на сведённых тревогой и растерянностью лицах.
Ещё не успевший остыть, после знойного лета, ветер прошёлся по кроне каштана, запутался в листве, зашуршал, заглушая весёлый гомон тех, кто толпился вокруг жениха, одетого во всё черное, кроме, разумеется, рубашки, и невесты в ослепительно белом, нереально пышном, платье. "Пингвин и торт" - так можно было назвать композицию молодожёнов.
- Счастливые, - тихо вздохнул мужчина. Он невольно вспомнил свою свадьбу, которая произошла много лет назад. Тогда он тоже был счастлив. Так же с любовью заглядывал в глаза своей единственной женщины. Необыкновенной. Самой-самой. Желанной. Так же бережно поправлял фату, которая всё время норовила перекинуться через голову его невесты и прилипнуть к её губам. Так же улыбался, шально, пьяно, предвкушая первую брачную ночь. Так же ревниво окидывал взглядом друзей. Так же кичился тем, что ему досталась лучшая девушка на всей земле...
Пока он придавался воспоминаниям, свадебная процессия вошла внутрь здания, чтобы там, за закрытыми дверями, перед лицом друзей и родственников, произошло таинство и жених превратился в мужа, а невеста в жену. Таинство... Теперь он знал, что таинство становления двух людей, как мужа и жены произойдёт позже, не за закрытыми дверями, не на виду друзей и родственников. И даже не в постели... Да и чего греха таить, этой самой постели, после официального заключения брака в его жизни стало значительно меньше. Не в постели, собственно, как оказалось счастье. Это в сказке всё заканчивается красивыми словами: "И жили они: долго и счастливо..." - а в жизни... долго и счастливо редко стоят вместе в одном предложении.
Мужчина снова вздохнул. Нет. Он был счастлив. Приноровился, так сказать. Притёрся. Приспособился. Человек вообще очень гибкое существо, если жизнь заставит, а выхода другого нет.
Яркое осеннее солнце слепило глаза прохожим, заставляя морщиться и прищуриваться, а мужчина задумчиво и расслабленно взирал на мир из тени, так как тонкие лучики света, как ни старались, не могли пробиться сквозь ещё не поредевшую крону каштана. Совсем скоро зелёные и радостные листья окончательно пожелтеют, пожухнут и опадут на землю, чтобы превратиться в прах. Как и мечты мужчины о браке...
Он всегда представлял себя главой семьи, сильным, смелым, отважным, эдакой каменной стеной, за которой будет прятаться его нежная и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, любимая. Вот только на деле: ему не хватило смелости и разворота плеч, а его любимой хрупкости. Нет. Он не жаловался. Он довольствовался тем, что имел, утешая себя, что многим его приятелям и такого счастья не досталось. Скакать горным козлом? Рычать диким львом? Быть одиноким волком? Трястись трусливым зайцем? Сидеть верным псом на привязи?
Ещё на свадебном гулянии, его тесть сказал ему странное напутствие, смысл которого он понял спустя десятилетие: "Если прочитать слово "жена" наоборот, то получится "анеж". Манеж... - напрашивается сам собой. В манеже может играть в свои игрушки ребёнок, радуясь тому, что имеет, пуская слюни и агукая, время от времени буяня, требуя новых развлечений. В манеже может бегать дикий конь, который рвётся на волю, но всё равно рано или поздно будет объезжен умелым седоком. На манеже клоун может выступать с любой программой и срывать громкие аплодисменты. Спортивные состязания на манеже заставляют держать в тонусе жизненные силы, но вечное противостояние уничтожит и душу, и тело. Есть ещё футбольный манеж, но там слишком много игроков, которые словно мяч путаются под ногами. А ещё в манеже солдат готовят для сражения. Каким манежем станет для тебя моя дочь, я не знаю, - задумчиво и пьяно протянул собеседник. - Но по личному опыту советую быть умным клоуном..."
- Ваша дочь станет моими крыльями, - гордо бросил новоиспечённый муж в лицо тестю. Дурной. Надо было не гонор показывать, а прислушаться к мудрым словам...
В итоге он стал изворотливым ужом, который мечется на раскалённой сковороде, желая угодить своей жене. Какие крылья? С жёстким и истеричным контролем жены он мог только ползать. Гордо. Пока её каблук не наступил ему на горло.
А всё любовь виновата...
Тем временем из здания ЗАГСа высыпал народ, словно горох из стручка. Радостные. Возбуждённые. Шальные от чужого счастья. Они пили шампанское. Кричали поздравления, желая долгих лет брака супругам.
"Суп из ругани", - усмехнулся мужчина над своей "бородатой" шуткой. Нет. Клоуном он не стал. Мозгов не хватило. И роль малыша, вечно играющего и беззаботного, не удалось сыграть. Выдержка не та. Впрочем и конь из него не получился. Работа подкачала. Вводить новые переменные - брезгливость не позволила. Да и вечно соревноваться - оказалось скучно. А вот вести военные действия, пытаясь с боем прорвать укрепления манежа, - это пожалуйста, это он с удовольствием. Правда огрызался он недолго. Любил всё-таки. Да и мирные соглашения были... такими... такими... В общем были...
В кармане его джинсов бодренько зазвонил телефон.
"Она", - ёкнуло его сердце.
Он чуть приподнялся, чтобы выудить гаджет из переднего кармана и принять вызов:
- Опять на лавке напротив ЗАГСа сидишь? - раздался недовольный голос жены. Да. Врага надо знать в лицо, так сказать.
- Сижу, - ответил он. Да и зачем отрицать, тем более, что у него в телефоне стояла программа, благодаря которой, жена точно знала, где он находился. Впрочем, и он пользовался подобной разработкой.
- Хватит штаны просиживать. Дома дел невпроворот.
- Хватит, так хватит, - не сопротивлялся он. А почему бы и нет? Для разнообразия можно и сменить тактику.
- Что-то ты слишком покладистый? - настороженно протянула женщина.
- Тебе показалось, - усмехнулся мужчина, глядя, как новоиспечённые супруги позировали в камеры фотоаппаратов и телефонов, улыбаясь так широко, что их лица в любой момент могли треснуть.
- Ты пил! - сделала она вывод.
"Как ожидаемо", - закатил глаза мужчина.
- Конечно пил, весь день кофе, - спокойным тоном заверил он её. - А кофе, как ты знаешь, нагуливает отменный аппетит. Я есть хочу, как волк. Желудок аж сводит. Что там у нас на ужин сегодня, дорогая?
"Эх, - вздохнул, - надо было любимой назвать. Её бы это больше обескуражило и выбило бы из колеи".
- Э, - смущённо замялась женщина. - Тут такое дело, я ужин ещё не готовила, любимый.
"Значит, опять что-то натворила", - провёл пятернёй по волосам, а вслух произнёс:
- У нас с тобой договор был: ты меня кормишь, а я дела делаю.
- Вот как! Решил манипулировать. Не выйдет! Вот возьму и вообще сегодня готовить не буду! - в сердцах воскликнула женщина.
"Нападение лучшая оборона", - хмыкнул он про себя.
- Тогда я поеду к твоей матери, - усмехнулся, - жаловаться.
- Нет. Нет, - жалобно пропищала собеседница, - только не к маме. Она после твоих прошлых жалоб ещё не отошла. Вы с отцом вроде выпили немного, а он так накуролесил, стыдно соседям в глаза смотреть. Цирк отдыхает, - замялась. - А знаешь, что. Я сейчас макароны отварю.
- Вчера макароны, сегодня макароны, - пробурчал он.
- Вчера макароны были с кетчупом, а сегодня с майонезом. А завтра я к макаронам сыр куплю, какой ты любишь, резиновый, что соплями тянется. Честно-честно. Если ты мне денег дашь.
- Не надо было платье новое покупать...
- Как же я могла его не купить, если ты сказал, что я в нём красавица. Хочешь, я его для тебя надену?
- Чтобы случайно испачкать майонезом и купить ещё одно, но другого цвета? Нет. Спасибо. Мы это уже проходили.
"Раз тридцать", - напомнил он сам себе.
- Тогда встречу тебя без платья, - промурлыкала собеседница.
- К-как? - не поверил услышанному он.
- Без платья, - пропела женщина. - Дети ещё в обед к моим родителям уехали. На все выходные, между прочим.
- И ты молчала! Я бы с работы отпросился, - подскочил с лавки он, свадебное гуляние, что ещё продолжалось напротив входа в ЗАГС, больше не интересовало его.
- Я за майонезом в магазин ходила, - призналась жена, - и немного увлеклась.
- Лучше молчи! - воскликнул он, не желая слушать о новой дыре в семейном бюджете, так как был согласен на временное перемирие.
- Я и молчу, - усмехнулась она, - ты сам спросил.
- Буду через пятнадцать минут, - сказал, прежде, чем сбросить вызов, чтобы не наговорить лишнего.
Он засунул телефон обратно в карман джинсов и торопливо направился домой. К жене. В свой любимый, привычный и одновременно ненавистный манеж, без которого он не представлял своей жизни, чтобы сварить суп из беззлобной ругани и сладко примириться за закрытой дверью спальни. Хотя, сегодня, дверь можно и не закрывать...
08.01.2024