2-5-13б
Слова им сказаны в то время,
Когда осталася одна:
— На мне в душе такое бремя,
Вы зародили это семя,
Душа лишь вами вся больна.
Своё, окончив выступленье,
Покинула актриса дом,
А бал пошёл на продолженье,
Не «пахло» даже и концом.
Ростов давно уже заметил,
Курагин соблазняет дочь,
Хозяйке бала он ответил:
— Пора домой, глядя; на ночь.
На просьбу Элен им остаться,
Поскольку бал весь впереди,
Весельем дальше наслаждаться,
А дочерей всех увезти;
Под умаляющим их взглядом,
Граф сдался женщинам всем в плен;
Начавшись, танцы словно ядом
Ухода начались взамен.
Они все танцы были вместе,
На вальсе пожимал ей стан,
Старался быть к ней как бы те;сней,
И, продолжая свой обман.
— Наташа, — молвил, восторгаясь:
— Давно я вас уже люблю; —
Своим чуть телом всем, касаясь:
— С ума по вас уже схожу!
Обворожительны, Наташа!..
Пожатье продолжая рук:
— Вы здесь, в Москве, всех женщин краше,
Мне доставляя много мук.
Неташа будто бы в испуге
Подняла на него глаза,
И в сладострастной женской муке,
Ответить тем же ей нельзя.
— Мне больно слышать все признанья,
Другого я давно люблю,
Обручена с ним в ожиданье,
Ответить тем же — не могу.
Не огорчившись сим ответом,
Парировал её ответ:
— Что мне за дело в вашем, этом…
Вы мне затмили белый свет!
Влюблён давно я в вас безумно,
И разве в том я виноват?
Нам начинать скорей разумно,
Я к вам любовью весь объят!
В своём вы женском всём обличье,
Вы эталон всей красоты,
И вы во всём своём величье,
Вы женщина моей мечты!
Застал врасплох момент признанья;
Ей вспомнился досады час,
Когда Его вся в ожиданье,
Тоска брала её подчас.
Что молодость её проходит,
Любовь живёт лишь на уме,
А он — любовь — там, где-то бродит,
И здесь тоску оставил мне.
Ещё — скандал с его семейством,
И — неизвестность всей судьбы,
А здесь — любовь другого, вместо,
И — никакой тебе вины.
Хоть я люблю, но я — свободна…
Я — не бесчувственна совсем,
Его любовь мне так угодна,
Театра после — живу лишь тем!
Она оживлена признаньем,
Казалась даже веселей,
Она — в плену вся ожиданья,
Теперь, что дальше будет с ней?
Отец настаивал уехать,
Но танцы вновь ей всё важней,
Они — не только, как потеха,
Они намного ей нужней.
Отца спросила позволения,
Оправить платье — в туалет,
И с ней Элен в сопровожденье,
Ей «напевая свой секрет».
Они дошли лишь до диванной,
Её там встретил Анатоль,
Такой был ход троих обманный,
Элен исчезла, сыграв роль.
Вдвоём оставшись как бы в спальне,
Наташу нежно он обнял,
И сладким голосом, печальным,
Поведал ей, о чём мечтал.
— Я не могу к вам ездить, Ната,
И не увижу никогда,
И мне грозит за вас расплата,
За наши юные года.
Люблю вас, Ната, я безумно,
И приближал лицо к лицу,
Нам было бы сейчас разумно…
Иначе вас я не пойму…
Их взгляды, поглотив друг друга,
Сказали больше, чем слова;
— О, Натали?! — шептал он глухо,
Ты просто — вся моя мечта!
«Я ничего не понимаю,
Мне нечего и говорить»…
В объятьях всю её сжимая…
Так взгляд её смог подтвердить…
Их губы слились в поцелуе,
Свобода захватила в плен,
Она «заплыла за все буи»…
И опять вошла Элен.
Наташа красная и с дрожью,
Испуганный с вопросом взгляд,
Наполненный привитой ложью,
Добавив к ней любовный яд;
Направила на Анатоля;
Уже направилась к двери;
А он, боясь потери воли:
— Одно лишь слово мне скажи!
Остановившись на мгновенье,
Услышать важные слова,
Что дали ей бы объясненье,
Случилось что, и, как «волна
Ей помогла её плененью»…
И дать ответ ему сполна…
Но, повторяя и всё то же:
— Наташа — слово лишь одно, —
Не зная, что сказать, похоже,
Ему, быть может, всё равно…
Наташа снова вместе с Элен,
С невинным видом вышли в зал,
Её Андрей уже «расстрелян»,
Другой любовной жертвой стал.
И, насладившись жизнью вольной,
Она не спала так всю ночь,
Её всё время и невольно,
Послушную, казалось, дочь.
Неразрешимый мучил душу
Судьбы дальнейший весь вопрос,
Он по;днял в ней такую бучу,
И, как проблема, к ней прирос.
Кого она теперь любила,
Который же из двух князей,
Ей станет муж, кому — в могилу
Шагать с своей любовью к ней.
Она всё вспоминала ясно,
Любимым был ей князь Андрей,
И Анатоль, и не напрасно
Вдруг тоже стал любимым ей.
Всё так случилось в жизни зыбкой,
Иначе не могло и быть,
Когда, прощаясь с ним, улыбкой
Ему ответ смогла дарить.
Когда случилась эта близость,
То значит, я люблю его;
Зачем считают все за низость,
Отведать счастья от всего?
Он — благороден, добр, прекрасен,
Его нельзя не полюбить,
Отныне стал вопрос мне ясен,
Обоих надобно хранить.
Но, что мне делать остаётся,
Коль я обоих их люблю,
И, как вопрос в меня вопьётся,
Себя, возможно, тем сгублю.
2-5-14а
С заботами и суетою
Настал тревожный новый день,
Она старалась быть такою,
Чтоб, как всегда, сквозила лень.
Покончив с завтраком, хозяйка,
Позвав Наташу и отца,
Им сообщила без утайки,
«Войну отважного бойца».
— Вчера была я у Болконских,
Уж я ему напела всё,
И не с позиций всех «поклонских»,
А за его бытьё, житьё.
Кричал в ответ он в страшном гневе,
Скажу вам прямо — сумасброд,
Живёт один, как бог на небе,
Позорит свой он знатный род.
Замучили мы нашу Нату,
И вот вам, други, мой совет,
Расхлёбывать всю эту кашу,
Жених пусть делает в ответ.
А вам, мои родные гости,
Езжать домой, коль дела нет,
И ждать, когда жених со злостью
Исполнит свой мужской обет.
— Ах, нет, — вдруг вскрикнула Наташа;
— Да, ехать, — строгий вновь ответ:
— Не расхлебать без ссоры кашу,
Не мальчик он уж много лет.
Коль любит, он тебя не кинет,
И не такой он человек,
Приедет, он тебя обнимет,
Я верю, счастлив будет век.
Одобрил граф то предложенье,
В нём разум Марьи виден был;
Но выразил он сожаленье,
Что ездил сам и дочь возил.
— Чего жалеть, коль здесь вы бывши,
Культуру надо соблюдать;
Ему почтение отдавши,
Свою семейность показать.
Да, и приданое готово,
Чего же вам ещё здесь ждать?
Князь с вами поступил сурово,
Не удалось его прижать.
Но дочь его, Мария тоже,
Она, Наташа, любит вас;
Письмо вот — может вам поможет,
Вам передам его сейчас.
— Нет, никому я не поверю,
Меня не любит их княжна,
Не велика мне та потеря,
И даже, в общем, не нужна.
Письмо, однако, взяла к чтенью,
Но неохотно взяв его,
Она к большому сожаленью,
Как отрешилась от него.
«Княжна к большому сожаленью
Скорбит, что ей не удалось,
Убрать все недоразуменья,
Виной всему отца вся злость.
Она восстала против князя,
Хотя она его и дочь,
Они, мол, с братом в этой связи,
Взять в жёны вас совсем не прочь.
Не думайте, отец был против,
Он болен, старый человек,
Великодушен, добр, напротив,
Любить вас будет много лет.
Он беспокоится за внука,
Его нам надо извинить,
Ему во всём нужна порука,
И счастье сына сохранить.
Просила ей назначить время,
Для разговора по душам,
И исключить в сознанье бремя,
Не уподобиться врагам».
Прочтя письмо, Наташа села,
Ей в ярости писать ответ,
Исправить всё она хотела,
Вобрать в себя вновь прежний свет.
«Княжна, при всём к вам уваженье»…
А дальше — не могла писать,
При всём своём том униженье,
Смогла что Анатолю дать.
Всему, что с ней вчера случилось,
Перевернуло всю судьбу,
Да, да, всё это в сердце влилось.
И в нём ведёт с душой борьбу.
Ей разрывали сердце, душу,
Кого признать из них двоих,
Своею близостью, кто «тучу»,
Загнал в её любовный миг.
Кому-то отказать ей надо,
Как бы ни было тяжело,
Хотя и был Андрей отрада,
Но он — всё время далеко.
Он даже не обня;л ни разу
И не оставил поцелуй,
Невесту бросил как-то сразу,
Уехал будто он чужой.
2-5-14б
«Мне надо отказать Андрею…
И, чтоб не думать ни о чём,
Себя другим я чем согрею,
Забыть бы мне всё обо всём».
И вновь нашла себе занятье,
Узоры с Соней создавать,
Но крепкие его объятья,
Мешали вновь ей всё понять.
«Неужто кончено с Андреем,
И, вспомнив прежнюю любовь,
И как могла, любовь лелея,
Испробовать чужую кровь».
И вспомнила предупрежденье,
Как пред отъездом, князь Андрей
Высказывал своё в том мненье,
Свободу он дарует ей.
Что может в жизни так случиться,
Ей встретится в пути другой,
Она не сможет уклониться,
Тот станет ближе ей, родной.
Разлука — это, мол, проверка
На прочность нашей с ней любви,
И, как заветная та дверка,
Ведёт к смешению крови.
Она тогда была в обиде
На эти дерзкие слова,
Могла ль она тогда предвидеть,
Как вдруг вскружится голова.
Прервав Наташины раздумья,
Внезапно принесли письмо,
От Анатоля, от безумья,
Конечно, о любви оно.
Трясущимся она всем телом
Прочла послание с трудом,
Оно сковало, овладело
Её всем юным столь умом.
«Вчерашний вечер стал судьбою,
Любимым быть иль умереть,
Нет выхода, ей быть другою,
Но есть о чём ему жалеть.
В письме писалось, что он счастлив,
Любовь взаимную питать,
Но для женитьбы есть препятствие,
И только вам могу сказать.
Но, если любим мы друг друга,
Взаимной наша есть любовь,
То стать мне верною подругой,
Не помешает наша кровь.
Сказать вам стоит только слово,
Всего одно лишь — это «Да»,
Всё у меня уже готово,
Не разлучить нас никогда.
Не помешают их блаженству,
Одна любовь лишь победит,
Придать любви всё совершенство,
Её он просто похити;т.
Они уедут на край света,
Где не найдёт их и никто,
И никакие боле вето
Их не настигнут от всего.
«Да, да, люблю, один лишь выход», —
Письмо читая вновь и вновь, —
«Нам сделать всё с ним лихо, тихо,
Чтоб закипела даже кровь».
К Архаровым Мария в гости
Вести собралась всех девиц,
Развеяться, размять чтоб кости,
Блеснуть красою юных лиц.
Наташа с полной чашей счастья,
С предлогом боли головной,
Не приняла в поход участья,
Побыть, желая лишь одной.