Всё кончено! Бросьте, ничего и не начиналось.
Я усмехаюсь - безудержно и бесстыдно.
Мою прямолинейность не сочтите за наглость,
Если вся наша жизнь Москва, вы - Ордынка.
Если наш век - Петербург, вы, непременно, Литейный:
Стальной взор, стальной хват, стальные узоры и ковка.
Мне стоило, вероятно, тогда смириться с забвеньем,
Не помнить ни окровавленных губ, ни зачем закрывают окна.
Вспоминая о вас, я вдруг становлюсь моложе.
Снова юн, снова прыток, ни седины, ни морщин.
Румянцем мои подчеркнёте щеки, словно художник,
И как реставратор, сотрёте золу скептицизма с души.
Не терпится вас посветить в то, о чем стоит молчать.
А может, вы всё это знали, я был бы не удивлён.
Во всех моих рапортах незримая ваша печать.
Потому что мир - Аустерлиц, а вы, конечно, Наполеон.
Как-то так. Но я не прощаюсь. Только не с вами.
Вы во всех сносках, постскриптумах и бесполезных аппендиксах.
От вас мне на память порезы и клубки злодеяний,
Коих мне хватит с лихвой до конца…
Расскажу, как прошло, когда встретимся