***
Свяжу себя обетами тугими,
Забуду всё, что мне твердят наперебой.
Я добродетель по сравнению с другими,
Но сущий дьявол по сравнению с собой...
(1988)
* * *
Не согреет чья-то нежность,
Не разбудит вечный шум.
Средней значимости внешность,
Средней значимости ум.
Пыль души, талантов горстка.
Ни желаний, ни страстей
На пустынных перекрестках
Вечной старости моей.
(1989)
* * *
Внедрилась осень в таянье зеркал
Из студня воздуха дым вычленен и ясен.
Сон увядания и сладок, и опасен, -
Скользящий мимо ворон мне сказал.
(1990)
* * *
Глухая ночь, глядит мужик
На месяц обгорелый.
Там, за окошком снег лежит,
А поутру расстрелы…
Уж нет ни страха, ни мольбы
И жизни тоже нет.
Лишь на снегу дырявит лбы
Блестящий пистолет.
Пустырь вокруг и белый снег,
Да злобный лай собак.
Упал последний человек
И завтра будет так…
(1990)
* * *
Жизнь интересна, говорят.
Они правы быть может статься,
Я ж отрицаю все подряд
И не умею заблуждаться.
Нет мига жажды – все лишь тлен,
Рутина, серость, да паяцы.
Меня не взять уловкой в плен,
Ведь не могу я заблуждаться.
Так время быстро утекло,
Желаний нет и не дождаться.
Во всем мне может повезло,
Нет только счастья – заблуждаться.
(1990)
* * *
Мужчина ли, женщина, полно!
Так важно ли чья слеза?
Ведь души... они бесполы,
Ведь души... они - глаза...
(1990)
* * *
Платье цвета индиго,
Аметисты в серьгах.
Заблудилась интрига
В побледневших губах.
В слабом сердце алеет
Роковая звезда –
Я игрою своею
Побеждаю всегда.
(1990)
* * *
Плачу, вою, жру тюльпаны.
Перепутав свет и тьму,
Стены, лампочки, стаканы
Закрутились в кутерьму.
Я бреду, ругаясь пьяно:
К солнцу рухнули мосты.
Страх и боль на дне стакана,
Плачу, вою, жру цветы.
(1990)
* * *
Так быстро хочется бежать
И задыхаться грудью рваной,
Под воду медленно нырять
И уходить вдаль с караваном.
Неужто все не для меня –
Здесь все захапали другие.
И нерешительность кляня,
Я плачу в запертой квартире.
(1990)
* * *
Чёрное зеркало оземь!
В синюю шаль с головой.
В двери врывается осень,
Плащ волоча за собой.
Будет раздавлена капля
На помутневшем стекле –
Скука мохнатою лапой
Тянется, скалясь, ко мне.
(1990)
* * *
Из дымных окон, вдребезг разбитых,
Из пыльных стаканов, полно налитых
Все те же слова, все те же молитвы –
Страх быть убитым.
Что допоется, что докричится –
Зимнее горе в небо стучится.
Это не сон, это не птица –
Рваные лица.
Будет победа, сон до обеда,
Водка в стакане, солнце под пледом.
И что чья-то боль, и что чьи-то беды –
Нега в полнеба…
(1991)
* * *
Мёртвые двери, мёртвые окна,
Мёртвые к дому пути.
Бьётся упрямо в хрупкие стекла
Град-конфети.
Жёлтые розы, чёрные лица,
Порванный плед.
Как из-под сети
Пойманной птице выхода нет.
(1991)
* * *
Криво зеркало смеется,
По глазам блуждает сталь.
Над чужой постелью рвется
Красно-белая вуаль.
Ночи длинны, дни бессонны,
Льется жаркое вино.
Быть твоею по закону
Мне вовек не суждено.
(1992)
* * *
Море цвета индиго,
Белопенный прибой,
Ночь слепая застигла
Нас, безумных, с тобой.
Всласть заломятся пальцы,
Страсти вспыхнет кольцо.
И простые скитальцы
Смерть увидят в лицо.
(1992)
* * *
Окажусь случайно будто рядом,
Подойду, браслетами звеня,
И своим диковинным нарядом
Как когда-то вновь пленю тебя.
Карнавал пусть дальше пьяно пляшет -
Я люблю толпы неистовство.
На лицо твое под маской ляжет
Наших встреч забытых баловство.
(1992)
* * *
Белый день не по мне
Я уйду в темноту.
Не живется мне в дне
На слепящем свету.
Я уйду, ночь придёт.
Разбудите, когда
В чёрном небе взойдет
Золотая звезда.
(1993)
* * *
За стеною чужая граница –
Смех и слезы чужие там льются,
И беззлобные черные лица
Все смеются, смеются, смеются…
Там болеют тоской и любовью,
И чужая огромная птица
Под окном моим с просьбой о боли
Все стучится, стучится, стучится…
(1993)
* * *
Зачем мне судьба не снится,
Зачем не откроет карт?
Зачем все чужие лица
Играют со мной в бильярд.
Зачем отживу, исчезнув,
Невеждой среди невежд.
Как быстро слетают в бездну
Шары золотых надежд.
(1993)
* * *
Как бездушные храмы
На равнинах пустыни
Едут черные дамы
Поклониться святыне.
В лживых масках порока,
В сети слов и сомнений
Бледно тени Востока
Восстают из забвений.
Скрип колес, тени слева,
В этот час все безлико.
Лишь Пустынная дева
Молит Солнце – владыку.
(1993)
* * *
О солнце осень просишь,
За тучами следя,
И лист кленовый бросишь
В круговорот дождя.
Вмиг слез крупинки тают –
Бесплотны и чисты,
И сотни рук бросают
В круговорот листы.
(1993)
* * *
А чёрный шнурок уж душит,
А колкая ветвь в глаза.
И будешь себе не нужным,
И бросишься жить назад.
В любовь, что осталась в прошлом,
В сердца, что дрожали в такт.
Лишь в день, что был всеми брошен
Не хочется жить назад.
(1994)
* * *
В бецветьи лиц, в стенании толпы
Ты видишь сонмы душ бродячих,
О чем-то странно говорящих,
Как будто бы они слепы.
О, соль толпе кидающий владыка,
Нам не постичь любви твоей –
Жестокой, оставляющей без лика
Твоих возлюбленных детей.
Но горше соли ножны из-под платья,
А круг все уже и тесней.
И кровь течет от дружеских объятий
В круговорот теней.
(1994)
* * *
Вы жизнь превратили в муку.
Как раньше стремитесь прочь,
Возьмите вот эту руку –
Она уведет вас в ночь,
Где светлые горы знаний,
Где темные горы тайн.
Безумье чужих исканий
Вовеки блуждает там.
Там дух одинокий плачет,
Бессильно грозя богам.
Там может быть все иначе,
Но я не бываю там.
(1994)
* * *
Из солнца вышли два луча
И учинили безобразье.
Они ворвались в лужу с грязью
И там резвились, хохоча.
(1994)
* * *
Нужна мне одна дорожка
Из мелких цветных огней.
И крадучись, словно кошка
Я прочь убреду по ней.
Из душного мира боли,
Из красной страны огня.
Скажите, немые боги,
Там кто-нибудь ждет меня?
(1994)
* * *
По пыльным улицам один
Шагаю прочь от глаз надменных.
И мимо хрусталя витрин,
Где манекены вечно немы,
Иду я в ночь. Тел неживых
Минуя вычурные лица,
Иду в дома дверей пустых,
Где окон черные глазницы.
Ищу я цель. Она близка,
Но боги вновь, как куклы, немы.
На мир глазами манекенов
Они взирают свысока.
(1994)
* * *
У мира виденье одно.
Душа уснет как чистый лотос,
О чем вещает сладкий голос
Мне знать уже не суждено.
А миром правит тем стрела,
Что пущена рукой Владыки.
Он, затаившись, многоликий,
В молитвах путает слова.
(1994)
* * *
У всех сердец одна печаль,
У всех умов одно стремленье-
Умчаться ввысь, умчаться вдаль,
Покинув мир без сожаленья.
Но мы – слепые лепестки,
Послушные волнам потока.
И может кто-то одинокий
Нас носит по свету с тоски.
(1994)
* * *
Час суеты и час безделья,
Бесцельно прожитые дни,
На дне глубокого ущелья
Не разглядеть огни.
Ущелье памятью зовется.
Как сон бессмысленно, темно,
А тело в сотый раз смеется,
Хоть я грущу давно.
(1994)
* * *
Чего-то жаль, а что-то не уходит.
Как в пропасть канули огни,
И кто во мраке этом бродит,
Расставив западни?
Но цвет упавших в память листьев
Во тьме растаять не спешит.
И камнем в черноте повиснет
Стон затерявшейся души.
(1994)
***
Я не люблю осенний час заката,
Когда все вздохи и шумы,
Как платье, опадают на пол
В предчувствии луны.
И в воздухе оранжевом, звенящем
Все носятся чужие голоса,
И дом перестает быть настоящим
Как паутина в волосах.
Так чувствуется боль, но тьма и час вечерний
Стирают поздние огни,
И погружают в марево забвений
Осколки чьей-то суетной возни.
(1994)