А я ведь мог бы накрутить такое,
Местами непонятное, чудное,
И через телевизор пообщаться,-
Лет, скажем, в двадцать.
Но нынче не пострел и не из стали,
И плотью постарел и мысли проще стали,
Да и стихи немного подустали,
Признаться.
В них образы почти без всякой смены,
Из строк подкожно или внутривенно
Текут заразы,-
Текут, текут в меня, куда ж им деться,
Порой в глаза и в уши, реже в сердце,
Хотя они, лишь стоит приглядеться,
Дикообразы.
Я посмотрел двух девушек в финале,
Они вдвоём такое загибали:
По поднебесью ёжики летали,
А берег всех крестил.
Всё было очень весело, покуда
В стихах не обозначился Иуда,
Здесь разум заискрил, и я свалился
Без сил.
Их судьи не судили слишком строго:
Им было ясно, что стихи от Бога,
От Бога ведь не может быть убого,
Всё высший класс.
А девушки отборное читали,
(Тут рифма подгуляла): что писали,
Не вдумываясь в смыслы и детали,
И не для нас.
Пути господни неисповедимы,
И я подумал о себе, любимом,
Как будто я присутствовал незримо
На действе том.
Где рыбы пели, ёжики летали…
Но как-то влом обсасывать детали,
И я пошёл без всяких трали-вали
Играть с котом.
* * *
Благословим стихирский телеящик,
Пусть просвещает нас как можно чаще,
Пусть авторы по вечерам таращат
В него глаза,
Пусть будет интересно и приятно
На этой передаче многократной,
Но пусть стихи читают попонятней,
Тогда я за!