Она говорит ему:
«Не ходи во тьму,
нет у тебя
белого янтаря,
медного крестика, яркого фонаря,
тайного знамени, чтобы его нести –
как мне тебя спасти?
Если лишь запах пороха и земли,
если салютов грохот в ушах звенит,
как по команде: «Выдохни и замри!»
выстрелить и забыть?
Как различить пластик в сырой траве,
пули и гильзы, стёклышки и гранит?
Как прокричать в этот холодный верх,
чтоб было так:
«Господи, сохрани!»
Кто же из тьмы выйдет потом ко мне,
как от твоей тени его отличить?
Не уходи, слышишь? Прошу, не смей!»
Она говорит ему,
но она молчит.
Не разжимает губ, не смыкает глаз.
Крестит украдкой, хлеб для него печёт.
И застывают эти её слова
и образуют ангела над плечом.
«Там за окном падает белый снег.
Хлеб остывает – сам возьмёшь со стола.
Я для тебя тёплое собрала,
В нём ты придёшь на Свет».