Милая Бетси,
Держа ваши замёрзшие длани в едва тёплых своих я уверовал.
я понял - мне не согреться
Иначе как в милых очах - вы после навечно займёте эпитет ‘милый’,
крадя, как мои грезы, последние силы
У словаря, его тщедушных кавычек и скобок, в описаньи того, что казалось бы так привычно
Мы узнавали из книг, что на растопку вечно голодной печи ваш слуга пускал без зазренья
За то и плачу, как ещё не раз расплачусь за импульсивно-насмешливое решение,
Никогда в таинственном танце серебряных фунтов с флоринов золотом,
Но яд мой сквозит в каждом слове, и пуле моя учтивость не интересна, выходит, толку-то
Моя жизнь измеряется тем, сколько раз избежал верных объятий смерти. До нашей встречи
Уж точно я так её мерил, а ваши ресницы чертой разделили мой век, как раньше делили картечи
Пролетавшие мимо виска. Даже в эти мгновения я был ближе к земле, чем сейчас с вами рядом
Не смейтесь, мисс, не называйте это смущением перед раем, я открою вам - я предстал перед адом
Милая Бетси,
Счастлив был вас повидать, теперь я отправлюсь обратно в лагерь, поверьте
На балу без моей макушки не станет пустынней, не мёрзнете на пороге,
Прошу вас, вернитесь в дом, я вам в неотправленных письмах потом напишу о многом
Едва запахнув свой плащ, опустив треуголку на лоб, я вывалюсь вновь в холодную зиму.
Поверьте, мисс Скайлер, вам самой будет лучше, если я вас навсегда покину