Самому ему пора бы
К тридцать первому числу
Отправляться на корабль
Да и в лапы - по веслу.
Будет там одним из первых,
Раз уж эту жизнь проврал.
Хорошо,что на галерах
Не придумали штурвал.
Но теперь,согласно лунам,
Звёздам и индийским рунам,
Он всё чаще по трибунам
Околачивает мех.
Не рычит,а что-то мямлит, -
Уж не знаю - нам ли,вам ли?
Коли он не датский Гамлет,
То,как минимум,из тех.
Как ни странно ,среди диких
Этот варвар по душе.
Уж видать - евоный лик их
Греет даже в шалаше.
Поминать о благах прежних
Не велит животный страх.
Вон,иди сбирай валежник,
Тот,который вовсе прах.
Даже тот,кто не был зайцем,
Вздумал кроликом казаться:
Сладок дух канализаций!
Плесневелый вкусен хлеб!
Царь слюнями смажет пайку,
Подожмёт маленько гайку,
Превратив барана в зайку,
Ниц припавшего от скреп.
В диком образе скотины,
Под личиною раба
Становились все едины,
Дотащив щепоть до лба.
Ущемленья и прижимы,
Даже попранную честь, -
Всё сносили подхалимы,
Ведь ещё хотелось есть.
И хотя,согласно плану,
Жизнь казалась по карману,
Но безрогому барану
Оставалось голодать.
Продал он своих два рога,
Похмелиться чтоб немного;
Но ему одна дорога -
Поступать в медвежью рать.
Все чесались,но едва ли
Мази купишь на шиши.
Муравьи одолевали,
Хоть до одури чеши.
Открывали свои краны
И струились кислотой,
Так что даже и бараны
Стул имели негустой.
Разойдясь идейно с Богом
(Говоря культурным слогом),
Царь не пёкся о безрогом
При копытах и с хвостом.
Навалив на них налоги,
Подпилить заставил роги,
Оттого-то и убоги,
По сравненью со скотом.
За подстилку из соломы
И картофельный салат
Колошматить насекомых
Был баран безрогий рад.
Будь они хоть и термиты, -
Пребывать несытым,что ль?
В стаде хоть не сибариты,
А пожалуй хлеб да соль!