Рисунок на стекле, как старая гравюра,
бесстрастно передаст мой скомканный привет
реальности, что здесь давно похлеще сюра,
и тьме, что теребит сердец уставших свет.
Застывшая ладонь укажет направленье
пространству старых грез, впечатанных в мечты
за вечностью познать лукавое мгновенье
падения с небес как лживой высоты.
А после, заметя с надщербленной брусчатки
осколки просто так предписанных мне дней,
я медленно сольюсь с искусственным порядком
объектов, что уже не ведают теней.