И я, ******, ** ***, *****,
люблю гнети и подавлять.
(сперва разглядываем фотографию, затем читаем стишок)
________________________________
Седая Русь, святых обитель –
любить, лелеять, прославлять.
Народ – охальник и любитель
и угнетать, и подавлять.
И целое тысячелетье,
стирая мозг и душу в жмых,
он думал: чем же одолеть их –
свободных, вольных и прямых?
И было крепко чтоб и знаково,
да поострей, да посвежей,
да чтоб давило одинаково
и самодержцев, и бомжей.
Державин, земские больницы,
эстрада, ВАЗ и ДОСААФ –
не то, не так, всё не годится,
чушь это, этим ли гордиться,
не казнь всё это и не штраф.
Но выпавши из невезенья
в одну из четырёх эпох,
или в случайном озаренье
удумал яственный «сапог».
И вскрыв кулёчки, свёртки, банки,
он вверил праздничной гульбе
шеф-нож на столике Лубянки,
плиту в подвале КГБ.
Морковь, картошка и горошек,
яйцо, колбаска, огурец –
а ежли кубиком покрошим –
вот вам и гнёт, вот вам и пресс.
Всё. Хлопцы, guys или ragazzi,
ученики цивилизаций
мацы, пашота и борща
боятся пусть унификаций
от поваров организации,
ингредиенты чьи крошатся
простым кинжалом с-под плаща.
...
Вот трое из нетрусоватых,
кого не давит и не гнёт,
воспитанных и грубоватых
со мной встречают Новый год.
Китаец льёт питьё со змейкой,
француз – шартрезу с коньяком,
араб... Он как: налить – посмей-ка,
а выпить – хух! – одним глотком.
Лягушка, финики, кунг пао –
что, угнетают, оливье?
Унифицируют забаву
спиртным сьеншэн, саид, месье.
В маджонг играем, зары мечем,
косясь на в форточке звезду.
Да, угнетаем – только печень.
Да, подавляем – лишь вражду.