Живу, как мишень в дешевеющем тире,
какой в захолустье среди воронья.
Житьё, словно смерть в привокзальном сортире,
какая постигла в процессе сранья.
Костистые ветки осенних деревьев
собой только ранят младой ветерок.
Я пережидаю, как скот и отребье,
судьбой отведённый, заведомый срок.
А в многоквартирных домищах жируют.
Луну окружила гранитная высь,
как людное иго меня драпирует.
Жизнь необратимо вращается вниз.
Старею. Охрип даже внутренний шёпот.
Дышу как монах и ничейный дичок.
Вот так подыхаю с невытертой жопой
и тлею, как жёванный мелкий бычок...