Спросонья луна заплутала на взгорке
И немощью бледной ползет на закат.
Засунул за пазуху пачку махорки
И следом за нею побрел наугад.
Туда, где красильный туманится берег
В белесом цвету каолиновых глин.
Где медом исходит сиреневый вереск
На желтых ладонях песочных долин.
Но сладким виденьям, похоже, не сбыться.
Здесь все изгорчилось полынью-травой
И берег чужой, и луна-небылица.
А я ,словно лунь, в паутине седой.
Крутить самокрутки наверно осталось,
И шить свой последний табачный кисет.
Горчит как махорка безлунная старость
В полынных долинах исхоженных лет.