Несказанное стонет рядом — все слова разметал февраль,
Ты останешься за оградой — отвернувшись, уйду я вдаль,
Растворяясь во мгле и снеге, превращая реальность в сон:
Мимо лоз, разомлевших в неге, молча шествует Соломон.
Виноградины — капли солнца, в них огонь будоражит сок,
Только тронешь — наружу рвется, шкурку лопнув наискосок.
У него же февраль, не август, в сердце льдины — то вкось, то вкривь:
«Как с любимой навек расстанусь, как забуду тебя, Суламифь?»
На кольце: «Все проходит» — вязью, утешенье для молодых.
Опаленные поздней страстью от ногтей до бород седых,
Мы порою всю жизнь итожим, изливаясь в Песни песней.
Что любимой отдать мы можем, кроме сказанных слов о ней?
Нам ли в мудрость поверить многих, с ободка обтерев налет,
Похоронные встретив дроги, свято верить: «И это пройдет»?
«Ничего не проходит» — верно, на ребре самый главный знак,
Вновь кольцо теребишь ты нервно по дороге пустой во мрак.
Выжигая углем горящим в сердце льдин вековой наплыв,
Словно прошлое с настоящим — я и ты — временной разрыв.
Несказанное стонет рядом — все слова разметал февраль.
Суламифь, провожая взглядом, слез ручьи превратит в хрусталь.