От моего папы шёл аромат чужой мамы.
Это было очень приятно и очень чужое.
Папа был любимый самый-самый.
И у него сердце было большое-большое.
У папы глаза были большие-большие.
Особенно – когда он смотрел печально-печально.
Эти глаза что-то ненужное совершили.
И не были родными, как будто – на прощанье.
А мама по-привычке искала на рубашках следы помады.
И собирала с пиджака женские волосы разного цвета.
Они и дальше жили в чужих ароматах, словно так и надо.
А почему папа не ушёл к чужой маме, я до сих пор не нашёл ответа.