Сосед мой, который, быть может, "с приветом",
спазмирует, мечется, бьётся, шуршит,
как карп или окунь в рекламном пакете,
который на кухне у мойки лежит.
То мертвенно тих, шума не проявляет,
как будто отправился к Богу на суд,
то вновь оживает и пеной вздымает,
с собой поднимая осевшую муть.
Жлоб пустосердечный то пилит под вечер,
то стены шлифует, то бьёт, то сверлит,
то любит застолья, интимные встречи,
то утром на скрипке играет, как жид.
Лихое соседство как Господа кара.
Как мышь в барабане, что палочек ждёт,
пиявка в сосуде в руках Дуремара, -
заложник его я почти уже год.