В роскошном возрасте дожития
ни добродушного, ни резкого
ты ни джедая и ни джина дня
не строил из себя любезного.
Ты поливал цветы, поделывал
чего-то в доме из-под палки, но
к себе внимания не требовал
особого, что было правильно.
Зачем же причинял ей подвиги
свои бесславно карачуновые,
надеясь, что однажды под ноги
упав её, найдёшь сочувствие.
Она ведь знает, что налево
уйдя с другой туда, где славно
встречало вас цветами лето,
ты всё равно придёшь направо.
Ты никогда ей не был паинькой,
порядком все на свете правила
порушив, моложавясь патокой.
И парком к ней идёшь от паркинга.
Она не улетит на ветре.
И разрешит к себе причалить.
И даст понять: «Ты не в ответе…
Меня никто не приручал ведь».