я помню как в ранимом детстве прогоняла страх
комком свернувшись под защитой одеяла
но стоило уснуть мне – в нереально страшных снах
уже наивность пряток больше не спасала
как в чёрную дыру затягивал мир странных снов
с сюжетами покруче ’лабиринта фавна’
и повзрослев из бездны нераскаянных грехов
врывался в сны мой прошлый страх насилья явно
.
.
мне снился тот же сон: как нависая надо мной
вонзался вновь он адской болью в плоть кинжалом
душа рвалась с истошным криком: вон лететь долой!..
но тело как в тисках предательски держало
я помню руки… руки на убое мясника
и цепких пальцев силу на яремной вене
на нежной коже мерзость липкой влаги языка
и жёсткость ног раздвинувших мои колени
я помню взгляд его
так смотрит нелюдь… дикий зверь
впиваясь острыми клыками жертве в мякоть
[во сне я вместо жизни призывала смерть
не стать добычей чтоб насильника-маньяка]
но повторялось всё – урод вершащий самосуд
и тварь в ногах в предсмертном спазме от удушья
[увы так беззащитно хрупок жизненный сосуд –
разбив его уже не склеить как не тужься]
.
.
Вползала в душу сна опять суглинистая мгла
гнездо свивая в сердце из реальных страхов
и яростной пульсацией в виске –
я не смогла
сбежать…
в который раз в силок попалась птаха…