Как-то раз под новый год
Разболелся старый крот,
Насморк, кашель, ломота,
Одолела дремота.
Нету сил, желания нет
Приготавливать обед,
Ужин тоже подождет,
Чай горячий подойдет.
День прошел, второй протек,
Третий мчался наутек.
К вечеру наш крот обмяк,
Словно покоренный стяг.
С койки встать никак не может,
Бьет озноб по дряблой коже,
В голове горит пожар.
Не дела, сплошной кошмар.
Покрутился, помолился,
И в беспамятстве забылся.
По утру соседка Клава,
Та, что от речушки справа,
Затянула поясок,
По дорожке скок-скок-скок,
Побежала до крота,
Огибая берега.
В суете приготовлений,
Суетливых треволнений,
Не заметила, как нож
Затупился не проткнешь,
Не разрежешь, не расколешь,
Не разрубишь, не раскроешь,
В общем без мужской подмоги,
Возымеешь лишь мороки.
Не салатика нарезать,
Не рулетиков наделать,
Не начинку пирога,
Не получишь без ножа.
В дверь легонько постучала,
На нее слегка нажала,
Та открылась. Тишина.
"Знать работал до темна.
Эй, сосед, довольно спать,
Новый год пора встречать,
Все толкутся, суетятся,
Хватит увальнем валяться".
А в ответ опять молчок,
Прокатился холодок:
"Что-то странно. Непонятно.
Даже как-то и неладно".
Осторожно наступая,
Двери настежь раскрывая,
На кровати, у окна,
Вмиг увидела крота.
"Боже, боже, что случилось?
Как такое приключилось?
Фрол Петрович, что с тобой?
Поскорей глаза открой?"
По щекам ему стуча,
От испуга бормоча,
В чувства лихо привела,
Чая с медом налила.
До себя ловко сгоняла,
Прихвативши одеяла,
Принесла кастрюльку каши,
Молока большую чашу,
И котлеток, и борща,
И огромного леща.
Накормила, напоила,
Поудобней уложила,
Так что к вечеру сосед,
Был готов к огню побед.
Вновь довольный и здоровый,
И красивый, будто новый,
Наготовил, причесался
И к соседушке собрался.
Ухватив с собой печенье.
И вишневое варенье,
Сервелат, икру, компот,
И нежнейший антрекот.
Так за доброе сердечко,
Да за теплое словечко,
Возвращается добром,
Все хорошее в наш дом.